- Мне где вас подождать? - спрашивает Святой, почёсывая затылок.
- Мы бы хотели обсудить всё один на один, - говорит Виталик. - Можешь посидеть в столовой за соседним столиком или...
- Я лучше здесь, - машет рукой парень. - Я люблю, когда один.
Виталик кивает и спешно уводит всех в столовую.
Столовая большая, светлая, стены белые, двери белые, на полу белый линолеум, белый интерьер, только чёрные ножки столиков чёрточками вылезают повсюду.
Девушка на выдаче загрузила поднос шестью горячими стаканами чая и горой булочек с маком и яблочным повидлом. Она даже не спросила ребят про деньги. Просто выдала, хотя на витрине рядом с такой булочкой лежал ценник - четыре рубля. Четыре рубля! Мать их, четыре грёбаных рубля! Во Владе порою из кошелька пять выпадет на асфальт - поднимать не будешь, чтобы руки не пачкать.
Заняв центральный стол, рассевшись по кругу, ребята принялись шептаться друг с другом, истребляя сдобные булочки и запивая их ароматным чаем.
- Расскажи вкратце, что значит - позвонить во Влад Саньке? - спрашивает Виталик, у которого края губ припорошились сахарной пудрой.
- Эх, молодое вы поколение, - издевается Иисус, который не спешил есть булочки и лишь попивал горячий чай, в котором чувствовал аромат каких-то трав. - Когда-то, когда ещё твоих родителей не было, существовал только тональный набор номера. Это на случай ядерной войны, наверное. В общем, на нём строили все тогдашние беспроводные сети, и сейчас он работает. Представь, если ты в таком месте земного шара, где не работает Сеть, где-нибудь в особо диких, например, как эти. Тут выручит вас тональный набор.
Иисус достаёт передатчик, по привычке всовывает в него мамку, и только потом папку в затылок и закрывает глаза.
- Если ты соединишь нас с Санькой, я тебе ещё гору булочек принесу, - говорит Виталик.
Иисус улыбается и вглядывается в красную тьму век. Она расцветает картинками - интерфейс мозга Иисуса. Он внутренним взглядом прослеживает за вкладкой ИН, а там в списке находит нужный - Санькин.
- Запишите кто-нибудь, - просит Иисус и диктует номер, а потом открывает глаза. - Для тех, кто в танке показываю. - Он открывает крышечку в передатчике, оголяя панель с двенадцатью кнопками размером с крупицу гречки каждая. - Никто никогда не задумывался, зачем она здесь?
- Ну не знаю, - пожимает плечами Виталик. - Чтобы в скорую позвонить, если тебе гнездо из башки вырвали.
- Ага. Ну ты у нас самый умный.
Виталик сдержанно смеётся и вытирает губы. Оля ест булочки изящно, осторожно, зато Нина засовывает в рот по одной целиком. Если она по жизни так продолжит делать, то она станет бегемотиком.
Кнопочная панель Иисуса заляпана, пластмасса заскорузла, а по углам зачерствела грязь. Он не пользовался ей ни разу в жизни. Он набирает Саньку, но тот не отвечает. Что за херня? Он набирает ещё раз. Бестолку.
Его взгляд и взгляд Виталика встречается.
- Я точно всё правильно делаю, - тихо говорит Иисус. - Вот точно-точно. Иначе никак.
- Мне попробуй, - просит Виталик.
Иисус под диктовку набирает номер главного, и передатчик на поясе Виталика начинает пикать.
- Я же говорю, работает! - восклицает Иисус и пробует вновь набрать Саньке, но опять бесполезно.
Какое-то время все молчат, только Толик похрустывает булочкой, наедая себе больше прыщей.
- Что скажешь? - спрашивает Ванька.
Виталик допивает чай и вздыхает.
- Пойдёмте, к этому, Святому. Кажется, тут придётся задержаться.
3
Святой прямо взрывается лучами добра, узнав, что ребята остаются на ночь в гостинице. Гостеприимство Иисус любит, но здесь оно слишком приторное. Людей-преступников, которые недостойны жить, парень видит слишком низкими.
А тем временем приближается пять часов вечера, а его не будет на молитве. Что теперь? Он войдёт в красную категорию, и место в Раю сгорит. Нет, Иисус не думает, что из-за пропуска нескольких молитв ему выдадут грязный угол по ту сторону, но... это так обидно: всю жизнь не пропускать ни одной молитвы, и вот тут вдруг! Это как всю жизнь собирать этикетки от херши, а потом узнать, что две недостающие уже давно сожгли. Это как в школьном конкурсе пройти семь заданий, а на восьмом - финальном - погореть!
- Эй, что такое? - шепчет Нина.
Святой ведёт их по коридору на втором этаже - те же обшарпанные стены, блевотный линолеум на полу - и верещит с Виталиком не переставая. Зарывшись глубоко внутрь себя, Иисус незаметно сильно сжал ладонь Нины, и та забеспокоилась.
- Извини, - он слабо улыбается и ослабляет хватку. - Не заметил.