Тем временем вокруг собирается толпа геттовцев, впереди всех, расталкивая локтями, продирается Толик.
- Давай быстрее, рассказывай свой план! - говорит Сергей Владимирович. - Что нам надо делать?
- Нам надо переодеть Толика, - отвечает Виталик.
6
Работа должна была проходить слаженно. Если хоть что-то будет упущено, люди будут потрачены. От размера ошибок Виталика зависит количество убитых на этой вечеринке.
Часть первая.
Манекену откручивают голову, надевают рыжий парик, похожий на волосы Нины, прикрепляют к макушке Толика. На мелкого надевают взрослый бушлат, подкладывая под плечи опоры. Вся конструкция становится ростом с Виталика. Отсутствие бинокля у команды ребят на той стороне - большое преимущество.
Виталик поднимается с переодетым Толиком наверх и стреляет в голову манекена. Толик замертво падает. Издалека будет выглядеть реалистично.
Часть вторая.
Она воспроизводится одновременно с частью первой. Из столовой привозят каталку, кладут на неё Нину, накрывают белой простынёй. Немного крови под голову, немного на волосы - рана готова. Происхождение крови Виталик знать не хочет. Ещё бы Нина не побрезговала бы измазаться настоящей кровью. Хотя деревенская девочка вряд ли будет трусихой или несчастливой обладательницей гламурных загонов городских девушек. К тому же, когда хочешь выжить и не на то идёшь.
Сквозь открытые ворота показывают тело Нины, после чего тело уносят. Пока Сергей Владимирович ездит по ушам Инквизитору, ребята хватают Иисуса и Олю и бегут к фуникулёру, где уже стоит регулировщик. Прыжок в фуникулёр, нажимается кнопка, и ребята уносятся в Двадцать Третье гетто. Вернуть фуникулёры отсюда не представляется возможности. Всё в ажуре.
Виталика пугало только одно слабое звено. Когда откроются ворота и тело Нины появится перед Инквизитором, может случиться что угодно. Андрей Романович не дурак, и он может убедиться в смерти девочки. Например, подойти пощупать пульс или вообще выстрелить в тело пару раз для страховки. Он действительно может раскусить розыгрыш, потому что в главных инквизиторах не сидят дураки.
На помощь в этом деле пришёл Сергей Владимирович. Он говорил глухо, с деревенским акцентом, не речь, а музыка.
- Виталя, так в чём проблемы. Я мужиков сейчас подряжу, мы пушки схватим и встретим их горячо. Стрелять не будем, но дадим понять, на чьей стороне оружейный перевес. Уж чем занять этого супостата я найду, но заявить всё нужно в категорической форме, а не так, как рохли, с бабскими соплями.
- Я не хочу перестрелки, - говорит Виталик. - Если бы я хотел отнять Иисуса и Олю силой, я бы остановился на первой части плана, а когда они подойдут к воротам - расстрелять всех к чертям собачьим. Только у них тоже есть оружие. Они могут стрелять в вас, стрелять в наших, я уж не говорю о том, что наши ребята окажутся на линии огня.
- Я тебя понимаю, Виталий. И перестрелки не будет.
Когда актёры заняли позиции, театр начался.
Толик волновался. Нина, укладываясь на каталку, дрожала от страха. Она боялась, что что-нибудь пойдёт не так, что план провалится и её убьют.
Но план не провалился, и здесь нужно отдать должное Сергею Владимировичу, ибо он отлично отыграл свою роль. Как только два подрядчика, которых тоже знобило от страха, унесли каталку с Ниной, план побега вступил в действие.
Люди завернули за угол, а там Нина уже вскочила и рванулась к фуникулёрам, а подрядчики спрятали каталку в подворотнях.
Пока Сергей Владимирович общался с Инквизитором, Иисус и Оля освободились. Оля немедленно упала в объятия Ваньки. Он не только покрывал поцелуями облегчения свою единственную девочку, но и потихоньку отводил её к западу, в сторону фуникулёров, где уже ждал Толик.
Виталик тоже бы скрылся, но Иисус медлил. Всё это он рассказывал ему по дороге до фуникулёров, когда, наконец, Инквизитор скрылся за домами. Свободное время утекало и исчислялось минутами.
7
Иисус теряется. Он слишком драматично расписал последние события в своей голове, чтобы поверить в благополучный исход, а тут на тебе - платформа, припорошенная снегом, молодой регулировщик без шапки и с копной соломенных волос и все ребята целые и невредимые, а среди них - бледная Нина.
Увидев Иисуса, она кидается к нему в объятья и плачет. Бушлат сидит на ней криво, веснушек почти не видно, дрожащие ладошки цепляются за плечи. И она вот здесь, живая и здоровая.
- Я так перепугалась, - плачет она.