- Ты же сам сказал, что вам нужна надежда. Разве молитвы не возрождают её? Разве не для этого они были созданы?
- Пока эффект какой-то нулевой! - отвечает Виталик. - Лично я вижу в этих молитвах только элемент контроля!
- Если вы такие заблудшие, то вам действительно нужен элемент контроля.
- Боже. - Виталик хватается за голову. Он почти ломается. Он ничего не понимает. Сначала Шалтай разочаровывает его, теперь этот Борис убеждает, что ничего страшного не происходит. А ведь по всем логическим параметрам, он прав. Тогда откуда же вокруг такая задница? Почему только он лично знает пятерых человек, которые покончили с собой.
- Что ж, мам, - говорит Борис Инессе, которая уже докуривает сигарету. - Спасибо за приятную беседу. Я рад, что у тебя всё хорошо. Я вынужден бежать. Возможно я ещё смогу позвонить тебе при твоей жизни. В моём случае канал связи отличнейший.
- До свидания, сынок, - дрожащим голосом отвечает Инесса.
- А парню, который рядом с тобой, я скажу вот что: возьмись за ум. Большинство повстанцев - дети и подростки, это потому, что у вас нет цели в жизни. Или наоборот, вы максималисты. Брось этот повстанческий дух и найди себе одну конкретную цель. Ради неё и живи. А когда подрастёшь - поймёшь, как глуп был. Всем пока.
Связь обрывается.
Какое-то время под потолком вагона-бара висит расстроенное напряжение. Похоже, все в смятении.
- Он звонит в третий раз за шестнадцать лет, - тихо произносит Инесса. - И каждый раз я плачу от его звонка. И не только потому, что люблю его. Он как будто возвращает меня к жизни. Встряхивает. Всё ставит на место. Он говорит такую правду, какую больше не услышишь ни от кого.
Некоторое время она молчит, разглядывая дотлевшую сигарету, потом снова говорит:
- Ему было тридцать, когда он умер. Внезапная остановка сердца. Я долго не могла прийти в себя от горя, а потом началось. Меня переклинило на деньгах. Я несколько лет искала цель в жизни и нашла её в золоте. Уже потом появилась программа Эволюция, я взяла котёнка и сделала его почти человеком. Он мне как второй сын.
- В который раз приятно это слышать, - мурлычет Бельчик, спящий по ту сторону стойки.
Инесса печально улыбается.
- Подумайте сами, - говорит она. - Мы, люди, пришли в уныние из-за своей дури. Что мешает нам прожить полноценную здоровую жизнь и уйти в Рай? Посмотрите, как у меня в Невидимом городе...
- Нет! - Виталик кричит и так сильно хлопает по стойке, что Бельчик резко открывает глаза. - Я не вижу мир, где людям с четырнадцати до семнадцати лет имеют полное право подписать смертный приговор!
Инесса закрывает глаза и глубоко вздыхает. Её веки дрожат.
- Господи, Виталя, не кричи. Мне и так тошно.
Но Виталику наплевать.
- Я не вижу в молитвах ничего хорошего. Это не тупая поддержка смертных, это элемент контроля, чтобы всегда знать где кто находится и что все барашки воткнули в голову джек! - Он ударяет себя по затылку. - И сели слушать счастливые проповеди! А вы уверены, что Ада нет?
Инесса безнадёжно вздыхает, наливает себе немного холодного вина и прислоняет хрусталь ко лбу.
- Что скрывают люди, звонящие из Рая? А вообще, давайте посчитаем, сколько их не позвонило, а! Где все те бедолаги? Может, кипят в котлах? Но лично я бы лучше сгонял туда, нежели остался бы в Раю. Что это за жизнь такая - без проблем? Ты сидишь, а тебе еда из крана стекает в рот? И зачем? Разве это не скучно? Но ваш сын молодец. - Виталик говорит спокойнее.
- Наконец-то, - вздыхает Инесса и открывает глаза.
- Он сказал то, ради чего я живу и в чём меня заставил усомнится известный вам ныне мёртвый Шалтай! Он сказал, что в жизни на этой планете нет смысла. И я, дурак, поверил ему. Весь день сегодня ломал голову. Гадал, что же мне делать! Теперь я знаю, что делать. Ваш сын прав! Надо найти цель в жизни, тогда и обретёшь смысл. Мой смысл в том, чтобы довезти Нину до нужного пункта и поднять восстание. И попрошу никого не унывать, так как у нас впереди ещё множество испытаний и опасностей. И я не могу вам обещать, что вы все останетесь живы. Возможно дверь в Рай не так уж и далеко. А теперь я вынужден откланяться. - Виталик встаёт. - Я к себе в каюту размышлять.
Он хватает со стойки берет и отправляется в другой вагон.
2
Когда незнакомец говорил из колонок, Святой испытывал восхищение и страх. Иногда хотелось убежать и где-нибудь скрыться, лишь бы не слышать голос покойника, но он заставлял себя сидеть, слушая в голове презрительные насмешки Тёмного. Когда Виталик начал кричать, Святой испугался и потупил взгляд. Он всегда так делал, когда другие люди орали друг на друга, потому что если встревать в их разборки - станешь виноватым.