— Ты ещё не знаешь, но тебя ждёт блестящее будущее! Будь старательным, Мёрфи, доверься мне и Лу, — уверенно наставляла его женщина, — и через несколько лет будешь играть с лучшими музыкантами Америки на одной сцене! — потом она наклонилась к нему и заглянула в глаза, она хотела, чтобы её слова стали девизом маленького мальчика, — твоё будущее в твоих руках! — она протянула ему руку и улыбнулась тепло, но уверенно, — я — Аида!
Мёрфи вложил дрожащую ручку в её мягкую ладонь, понимая, что если он этого не сделает, то будущее ускользнёт из его рук, а возвращаться к Темпл он не хотел.
— Пора, Мёрфи! — окликнул темнокожий друг, вырывая из воспоминаний. Ловкая рука дорисовывала черные клыки на белоснежной маске.
Мёрфи ещё раз оценил грим трубача Джо и придирчиво осмотрел свой — безупречно нарисованную чёрная маску. Именно такие маски-грим были визитной карточкой джаз-бэнда «Devil’s jazz». Пару лет назад, чтобы выделиться среди других набирающих популярность бэндов и оркестров, Мёрфи предложил Лу и друзьям добавить дьяволам изюминку — рисовать на своих лицах звериный оскал. Ребята сначала противились, но всё же решились на эксперимент, и это очень понравилось избалованной публике. Музыка, грим, экстравагантность — всё, что сейчас требовала новая эпоха. «Devil’s jazz» чувствовал её как никто другой и следовал в ногу со временем.
И вот они снова на своей родной сцене! Сердце замирает и вздрагивает от эйфории, тонкие, ловкие пальцы Мёрфи порхают по черно-белым клавишам, сияющие глаза восторженных гостей отражаются в начищенном до блеска саксофоне, каждый уголок «Underworld» наполняется умопомрачительным экстазом — джазом.
Каждое выступление, словно наркотик, приободряло и вдохновляло. Мёрфи не смотрел, но тонкой душой ощущал, что звезда блюза Мэми не скрывает своего искреннего восторга от «Devil’s jazz»: их музыка, профессионализм, экспрессия, импровизация и необычный разнонациональный состав, своей харизмой и новизной заставляют публику преклоняться джазу, словно божеству. Когда они закончили играть, Мэми свою первую композицию посвятила именно им. Её «Crazy Blues», как признание в любви «Devil’s jazz» просто взорвал публику, заставляя взреветь от восторга!
Казалось бы, спрятавшись от любопытных глаз, расслабившись, Мёрфи наблюдал за бэндом Мэми вслушиваясь в каждую ноту блюза и упиваясь голосом темнокожей красавицы.
— Эй, красавчик, — окликнула его молодая, тёмноволосая девушка, одетая в дорогое красное платье. Когда он любезно растянул «белый оскал», она подошла к нему ближе и соблазнительно облизала пухлые ярко-красные губы, — дай поцелую.
— Я не целуюсь, детка, — шепнул ей на ухо Мёрфи, и сосредоточенные глаза вновь вернулись на сцену.
— Не хочешь размазать макияж? — она стала настойчивее, приблизилась так, что он ощутил запах дамских сигарет и приятный аромат дорогого парфюма. Девушка начала заигрывать с ним, что не могло не льстить самоуверенному парню. Она кокетливо поглаживала предплечье, а потом начала подниматься выше, пока не коснулась белого воротника рубашки желая коснуться шеи и лица. От недовольства, чёрные брови Мёрфи сошлись на переносице, он перехвалил её руку и сжал.
— Именно!
— Тогда как я могу отблагодарить тебя за прекрасную игру? — она прижалась к его паху и погладила бедро, — я твоя поклонница, Мёрфи, — она достала из клатча визитку и двумя пальчиками затолкала её в нагрудной карман белого пиджака пианиста, — позвони, развлечёмся. — И привстав на носочки шепнула, — я могу и без поцелуев.
Мёрфи проводил оценивающим взглядом покачивающую бёдрами девушку, но пока не стал задумываться о встрече с ней. Сейчас он хотел наслаждаться блюзом, улавливать ритм красивой мелодии, а после пообщаться с музыкантами. Единственное, от чего немного защемило сердце, так это от сожаления, что его новая знакомая не слышит этой прекрасной музыки. Грусть быстро улетучилась, и Мёрфи сосредоточился на бэндэ Мэми. Когда был небольшой перерыв, он, видя, что Лу уже во всю трепетно обхаживает женщину, беззастенчиво подошёл к ним и присоединился к беседе. Вскоре с ними своими впечатлениями делились и другие музыканты.
Ближе к рассвету, когда «Underworld» уже закрылся, всё ещё полный сил Мёрфи решил направиться к той, что последнее время занимала все его мысли. Несмотря на то, что поначалу парень считал девушку своей полной противоположностью, его тянуло и влекло к ней. Позже он понял, что в ней было такого особенного — она была его внутренним отражением, его лучшей стороной, но самым непостижимым было то, что она слышит мелодию, которую он мысленно напевает.
Остановившись у старого дома с маленькими квартирками, он отыскал её окно на втором этаже и начал бросать подобранные на дороге пыльные камешки. Когда он увидел хмурое, недовольное лицо девушки, улыбнулся и помахал рукой.
— Эй, Андреа, — он сложил руки рупором и громко прошептал, — выходи!
Сонная девушка с трудом отворила окно, посмотрела на ещё темное небо и высунула наружу заспанное лицо.
— Что…что ты здесь делаешь? — зевнула она и тяжело вздохнула.
— Выходи! Хочу кое-что показать, — он поманил её рукой, — я жду! Одевайся!
Андреа замялась, заглянула обратно в комнату и, махнув ему рукой, прошептала: «Ладно! Жди!»
========== Музыка в душе ==========
Мёрфи часто прокручивал в голове тот вечер, когда Андреа приковала к себе всё его внимание. Этот момент, как первая созданная им мелодия, не забудется никогда.
Обрушившаяся на Нью-Йорк майская гроза своим чёрным ртом с каждой минутой всё быстрее и ненасытнее пожирала синее небо, и казалось, что вырвавшийся из оков тучи ливень нарочно не позволяет прохожему даже взглянуть за свою мокрую завесу. Ёрзая на кожаном сиденье Rolls-Royce своей хозяйки, Мёрфи всё больше начинал нервничать. Личный водитель категорически отказывался трогаться с места и ехать вслепую по такому ливню. Никакие уговоры, доводы, а после и угрозы Мёрфи не действовали на ответственного подчинённого, который твёрдо решил, что лучше лишится работы из-за опоздания пианиста, нежели угробит в аварии любимый самородок миссис Ньюман.
Раздражённо хлопнув дверью, Мёрфи вышел под холодный шквал дождя, намереваясь пешком добираться до «Underworld». Щурясь от назойливых непроглядных холодных капель, парень понял, что водитель оказался прав, ничего вокруг не видно, и если он и решится на такой «подвиг», то, скорее всего, заболеет и проведёт несколько недель на больничной койке леча простуду или того хуже — воспаление лёгких. Скривившись от безысходности, он нырнул под крышу какой-то кафешки. Когда в небе в очередной раз раздался раскат грома, Мёрфи обречённо запустил пальцы в волосы, понимая, что окончание грозы в ближайшее время не предвидится. Выругавшись, он решил войти внутрь, чтобы согреться и немного успокоиться. Открыв дверь, Мёрфи вдохнул любимый аромат кофе, который заполнял небольшую уютную кофейню. К его большому облегчению, в полупустом заведении была всего пара посетителей. Он замер на пороге, ожидая реакции худого усатого хозяина. Тот сначала скривился, посмотрев на лицо Мёрфи, но, оценив дорогой костюм паренька и то, как уверенно он держался, кивнул ему, приглашая занять свободный столик. Сев у окна, Мёрфи заказал кофе, вытер чистой салфеткой лицо и снял мокрый пиджак. От раздражения внутри всё съёживалось и пекло, до выступления «Devil’s jazz» оставалось меньше часа, а он застрял в этой убогой забегаловке. Глаза настойчиво всматривались в водяную стену за окном, пальцы, в ритм обеспокоенному сердцу, постукивали по столу.