Связка ключей так и оставалась в моей левой руке… Я перегнулся через перила, выждал, когда силуэт беглеца появится в свете, сочащемся с восьмого этажа. Бросок! Есть, попал! Точно в голову!
Бег прекратился, и я торопливо – насколько мог торопливо – пошагал вверх. Хотя метательный снаряд достаточно увесистый, все же надолго отключить беглеца его попадание не могло. Но каков бросок, а? Большое расстояние, крайне сложная траектория, минимальное время на подготовку. Подвигами моей правой руки гордиться нечего, пусть ими кудесники из ЦВГ гордятся, а вот этим – можно…
…Третий никакого оружия не имел, ни холодного, ни огнестрельного. И лицо под тряпкой не прятал. И вообще оказался женщиной. Миль пардон, мадам, – на войне как на войне, но и на гоп-стопе всякое случается. Никто вас силком не тащил полюбоваться, как дружки будут ощипывать лоха.
Боевая подруга гопстопщиков выглядела лет на тридцать с изрядным хвостиком. На деле, вероятно, была младше, чем казалась, – регулярное и обильное употребление спиртных суррогатов женщин не молодит…
Добавлять ей, как планировал, я не стал. Оклемается и унесет отсюда ноги – пусть считает, что повезло. А вот коренастому не повезло, и никогда уже не повезет. Хватило одного взгляда на его нелепо вывернутую шею, чтобы понять: приземление стало фатальным, медицина бессильна.
Объясняться с муниципальными правоохранителями не хотелось. У них с моей бывшей конторой вечно какие-то конфликты, терки-разборки, – не решили бы отыграться на офицере-отставнике.
У верзилы в кармане отыскался коммуникатор – я поставил его на непрерывный вызов оперативного дежурного по городу, пусть пеленгуют, приезжают и разбираются. А мне в ближайшей перспективе стоит плюнуть на экономию и поискать жилье в более благополучном квартале, с охраняемыми подъездами. Во избежание.
Ну и денек выдался, размышлял я, добравшись на свой двенадцатый и отпирая дверь. Первая пенсия, первый жмурик, собственноручно сотворенный на гражданке, первая попытка получить достойную работу, – и первый облом… Первая рана, кстати. Проверим, действительно ли искусственная кожа так быстро самовосстанавливается, как мне обещали эскулапы.
Но на сегодня новых впечатлений хватит, вечер проведу спокойно и тихо, как подобает отставной старой перечнице.
Шагнув в темную квартиру, я понял, что денек выдался и в самом деле незаурядный, да только он еще далек от завершения… Потому что совсем темной квартира не была – из-за двери гостиной пробивалась неяркая полоска света.
– Не стой столбом, – услышал я знакомый голос. – Проходи, присаживайся, чувствуй себя как дома.
Я тяжело-тяжело вздохнул. Голос принадлежал генерал-полковнику Кравцову…
Давненько не виделись.
3. Если гадаешь по костям, пусть это будут кости врагов
– Что же ты, хрен тундрючный, раньше-то про город молчал? – ошарашенно спросил Багиров.
– Нельзя. Нога зажила – можно. Тундра слабых не любит.
После секундного раздумья сержант признал правоту Ивана. И в самом деле, не стоило… А то он живо поковылял бы к городу, как только бы смог ковылять, и один Аллах ведает, чем бы такая поспешность завершилась… Тундра-то да, она такая… даже сильных и здоровых кушает, не подавившись.
– Что за город? Как называется?
– У него нет имени. Плохой город.
Сержант решил, что почти всё понял в смутном ответе. Во вселенной Ивана других городов не существует, этот единственный, и собственное имя ему ни к чему. И плохой он, ясный хрен, – ничего хорошего нет для сына тундры в городском укладе жизни, особенно в нынешнем… Хотя в каком еще городском? Ивану в здешнем безлюдье любой захудалый поселок мегаполисом покажется.
Что городов в здешних краях до Дня Станции не было, лишь поселки да фактории, Багиров знал точно. А после Катаклизма какое уж строительство… Дело в том, что сержант наконец-таки определился со своим местоположением, хоть и весьма приблизительно.
Произошло это так.
Едва оклемавшись, не встав даже на ноги, Баг начал допытываться у хозяина стойбища: где, собственно, это стойбище расположено?
Поначалу расспросы и ответы никакой ясности не внесли. Русские якобы называли здешние места просто-напросто тундрой. Про Печору ничего Иван не знал, даже слова такого не слышал.
Позже Багиров предпринял вторую попытку: справляясь у навигатора, называл новые и новые населенные пункты Коми, забираясь по карте все дальше к северу, – Иван лишь отрицательно качал головой. Ничего ему эти названия не говорили. А сержанту ничего не говорила местная топонимика, сообщаемая Иваном… Но потом мелькнуло нечто знакомое. Багиров без особой надежды поинтересовался названием гор – их здешнее, аборигенское название сориентироваться не помогло бы… Однако вышло иначе.