Я не сразу понял, что противники меня не бьют. Валяясь в грязи, я напоминал бездомного щенка. Пошевелившись, я хрипло застонал от невероятной боли. Такое впечатление, что я побывал у самого Ахерона, который танцевал на моих костях. На миг я замер. Но, решив, что не стоит валяться посреди переулка, я кое-как выпрямился, выругался и очень медленно, опираясь руками о землю, сел. Голова шла кругом, а на теле не осталось живого места. Я выплюнул кровь и с некоторым отвращением вытер лицо грязным рукавом. Уставший, побитый, вывалявшийся в грязи, я выглядел хуже, чем наркоман при смерти.
- Пускай архонты заберут ваши гнилые души, - прокашлявшись, пожелал я врагам. Повернув голову, я замер от удивления.
Мои преследователи были мертвы.
Почти не обращая внимания на боль (все же эти сыновья бхутов меня хорошо побили), я поднялся, и, хромая, приблизился к незнакомцам. Кажется, у меня полностью выбили страх, потому что я даже не думал бежать. Впрочем, я и не смогу. Да и сейчас вечерело, а нормальные люди не бродят темными переулками, предпочитая освещенные и безопасные места.
Я смотрел на трех крепких мужчин без жалости. В голове вместе с болью пульсировала мысль, что они могли бы умереть более жестоким способом.
У всех троих - глубокая колотая рана на шее. Одна-единственная. Точная и смертельная. Понятия не имею, как одним ударом можно убить трех головорезов. Тем более, что раны нанесены спереди. Кожа мертвецов посинела, словно эти люди побывали на Крайнем севере. А на лицах - такое выражение ужаса, что мне стало жутко. Я медленно попятился от трупов, споткнулся и едва не упал. Лишь тогда заметил медальоны.
Черная сойка с золотым клювом и рубиновыми глазами - символ инквизиции.
Вот теперь я по-настоящему влип. А как же я избегал инквизиторов, жил в самой отвратительной местности, молчал, когда при мне вспоминали Игниса, отказался от роскошной жизни лишь бы не гнить в иралийской тюрьме. И вот... Меня нашли и здесь.
Мне даже ругаться не хотелось. Это не поможет. Появилось желание вернуться в кофейню и выпить десять чашек кофе. А, может, и не кофе.
Почему я не могу быть тем, кем я есть? И кому я мешаю? Я, Триан Бейтель, наркоман и бедняк, ни на что не способный человек. Неужели мне предстоит вечно притворяться, носить маску того, кого хотят видеть в обществе? Неужто придется прятать себя настоящего? Зачем мне такая жизнь?
Я вытащил из мешочка несколько кофейных зерен. Разжевал, даже не чувствуя приятной терпкой горечи. Зато боль немного притупилась. Я съел еще.
Нужно возвращаться домой и отдохнуть. А завтра найти Фидо и исчезать отсюда. Ибо если мы задержимся - точно угодим в костер.
Одно меня беспокоило - невероятно ловкий убийца инквизиторов. Он лишил жизни троих. Почему же меня оставил живым?
В свою квартиру я вернулся совсем обессиленным. Мало того, действие зерен закончилось, и я чувствовал себя намного хуже, чем во время избиения. А еще очень хотелось пить. Поэтому я не пленился сходить в конец коридора, где находился старый ржавый кран. Утолив жажду, я набрал воды в ведро и отнес к себе. Необходимо было отмыть грязь и обработать раны.
Поскольку инквизиторы не использовали ножи (чему я до сих пор удивлялся), внешних ран оказалось не так много. Правда, синяки были везде. Больше всего пострадало туловище. Там даже были открытые раны, с которых я смыл кровь. Так как лекарств у меня не имелось, я приложил подорожник, который всегда хранился у меня на всякий случай. Тогда я перевязал повреждения старыми бинтами, надел более-менее чистую рубашку и упал на кровать. В ту же секунду мне на грудь прыгнуло знакомое рыжее существо.
- А, это ты, - пробормотал я, - извини, не могу даже погладить тебя. На столе лежит хлеб. Угощайся.
Желтые глазки пристально изучали мое побитое лицо. Зверек потоптался по мне, но боли я не почувствовал. Тогда, зевнув, существо примостилось на моей груди и свернулось клубочком. Снова тихонько зарычало. Я улыбнулся и закрыл глаза. Животное убаюкивало меня вибрациями тихого рычания, а мягкая шерсть согревала. Все это, а еще усталость, быстро погрузили меня в сон.
***
На следующий день я отправился за Фидо. Хоть я и не отошел от вчерашнего приключения, нужно было спешить. По дороге в таверну я услышал обрывки разговоров о мертвых инквизиторах. Было ясно, что Иралия это просто так не оставит.
Фидо не было. Нигде. Ни в таверне, ни в остальных местах, в которые он любил заходить. Знакомые наркоманы говорили, что не видели отступника два дня. Меня это насторожило. Фидо не был затворником и предпочитал компании. Я не знал, где живет приятель. Пришлось обойти чуть ли не весь Лайтшир.