Мы обменялись телефонами, пожали друг другу руки и разъехались по своим делам. Перед тем как попрощаться, я пообещал Вадиму приехать к нему в гости или пригласить к себе, но сам для себя сделал вывод, что ни один из этих двух вариантов не войдет в мои планы на ближайшие несколько лет.
И эти ближайшие несколько лет пролетели как одно мгновение, оставшись лишь приятными воспоминаниями в гигабайтах фотографий с наших заграничных путешествий и встреч с друзьями. В те годы я был поистине счастлив, жил настоящим и стал забывать свое скучное прошлое. У меня было все, чего я мог только пожелать, а главное – стал намного увереннее в себе. Теперь я жил в мегаполисе и твердо стоял на ногах. Рядом со мной была любимая жена, которая перечеркнула всю мою прошлую жизнь. Я забыл про тягу к курению, а чувствовать себя счастливым и уверенным научился без алкоголя, даже во время отдыха на море. Меня больше не беспокоила лень и апатия, боли в спине и рябь в глазах от просиживания в глупых компьютерных играх.
У вас когда-нибудь было такое, что в жизни все также хорошо – когда годы летят один за другим, и вы настолько поглощены жизнью, что не замечаете, как время проходит, унося за собой молодость и былую радость? То, что раньше вас окружало, начинает со временем куда-то бесследно пропадать, а на смену приходят лишь упадок здоровья и финансов, кризис в семейных отношениях и исчезновение из вашей жизни прежних друзей и знакомых, поглощенных своими личными заботами.
Вот и для меня такой период настал. Все началось с того, что Ева забеременела. Нет, это не было для нас неожиданностью: мы давно планировали ребенка. Годы совместной жизни улетучили витавшую между нами некогда страсть; совместное времяпрепровождение, отдых и путешествия уже не приносили такой радости, как раньше. Нам обоим явно чего-то стало не хватать в отношениях, хотелось вступить на новый этап жизни. К тому же, Ева давно мечтала о ребенке, опасаясь, что с каждым годом ее здоровье будет ухудшаться, и это может отрицательно сказаться на последующих родах. Все ее сверстницы уже давно были профессиональными мамашами. Нам даже не с кем стало общаться, потому что все наши знакомые были заняты воспитанием детей, и их ничего уже не интересовало в жизни, кроме «сладких пуков любимого карапузика». Мамаши и отцы то и делали, что обсуждали свои чада, и нам в этих компаниях становилось некомфортно.
На восьмом месяце беременности Ева ушла в декретный отпуск. По иронии судьбы фирма, в которой я работал, начала переживать не лучшие времена: страну захлестнул очередной экономический кризис. Из всех утюгов голоса надрывно вещали о том, что в инфляции виноваты клятые англосаксы и бездуховные американцы. Рост цен и упадок доходов ощутил каждый рядовой потребитель. Исключением не стали и мы с Евой. Я уже к тому времени позабыл про премии и надбавки, а предприятие захлестнул ряд сокращений, – оно находилось на стадии банкротства.
Ввиду этих событий мы больше не имели возможности арендовать жилье. Нам пришлось вернуться в наш родной областной городок и поселиться у родителей Евы. Год или два назад я даже представить себе не мог, что так произойдет. В моих планах была покупка собственного жилья в Санкт-Петербурге, карьера, вторая машина в семье, возможность выезжать каждое лето с нашими будущими детьми за границу, но все это осталось лишь в планах, становившихся больше похожими на воображаемые мечты случайно преуспевшего неудачника.
Выбор места проживания был невелик. Еве нужен был покой, который она вряд ли бы нашла в доме моих родителей, разделяя с мамой кухню и домашние обязанности. Родители жены приняли нас, но восторга от нашего возвращения явно не испытывали. И связано это было скорее со мной, нежели с Евой. Как-никак, она для них родная дочь, а я – нахлебник, который не только не смог обеспечить жену и будущего ребенка жильем, но еще и переехал жить в их квартиру. Тесть при всем внутреннем негодовании сохранял сдержанность, а теща то и дело позволяла себе высказывать «фи» в мой адрес и делала это чаще за моей спиной.
Каждый вечер, когда я возвращался домой с работы, моя беременная жена закатывала какой-нибудь скандал, долго искать повод для этого ей не приходилось. Например, я мог задержаться на десять минут, купить не те продукты, которые она хотела, или просто положить сыр в холодильнике не на ту полку, на которой она привыкла его видеть. Все эти придирки Евы я списывал на беременность и старался сдерживать себя, чтобы не отвечать, но терпения с каждым днем становилось все меньше и меньше. Я перестал узнавать ее, как внешне, так и характером. Моя любимая Ева, всегда отличавшаяся грацией, харизмой и душевным спокойствием, превратилась в вечно недовольную, хмурую, дерганую психичку. Ее можно было понять: она переживала стресс не только из-за переезда и материальных трудностей, но и из-за грядущих родов, перед которыми заимела проблемы с позвоночником и зубами, волосы ее предательски выпадали, а ноги покрылись варикозом. Набор в весе, потеря некогда стройной фигуры, – все это ее морально уничтожало. Даже я не мог до конца ощутить той душевной боли, которую она чувствовала в тот период. Порой мне хотелось поменяться с Евой телами, лишь бы чувствовать все самому, нежели сопереживать и постоянно ее утешать, терпя крики и бесконечные истерики.