Проклинаю ту ночь. Весна, слякоть, моросящий дождь. Водитель скорой помощи ехал медленно. Мы с Евой поочередно держали сына на руках, его тошнило на нас, всю дорогу машину трясло. Ближайшая детская больница находилась в Питере, – ехали очень долго, казалось, что вечность. По приезду нас оставили ждать на скамейке в приемном отделении, где рядом с нами суетились множество мамаш с маленькими детьми: одни кричали, другие какались, иных тошнило. Зрелище жуткое, особенно когда во всей этой суматохе твой ребенок страдает у тебя на руках, и ты не в состоянии ничего сделать. Ева возмущалась, почему инфекционные больные находятся в одном помещении. «Свободных отдельных боксов нет», – сердито отвечала ей медсестра. Время тянулось невыносимо долго.
После первичного осмотра жену с сыном проводили в инфекционное отделение, а я вышел на улицу и, спешно закурив, отправился на автобусную остановку, надеясь успеть на последний автобус. Не успел я дойти до нее, как мне позвонила Ева, попросив забрать ее вместе с сыном домой. Ева кричала сквозь слезы, жаловалась, что их поместили в общий бокс, где находились еще три женщины с детьми, и дети их дрищут зеленым поносом, и что не пойми еще какую инфекцию там можно подхватить. К тому времени, когда я вернулся, жена уже написала отказ от госпитализации и получила от брюзгливого врача рекомендации по лечению в виде неразборчивых каракуль.
Вызвав такси, мы, держа поочередно на руках уснувшего после неоднократной рвоты малыша, добрались до дома, где не спали всю ночь. На такси я съездил в аптеку, закупил лекарства по списку, полученному в больнице. Сын постоянно просыпался и плакал, продолжался понос. Так я впервые в жизни узнал, что такое ротавирусная инфекция. Еще я понял, что старые привычки, вроде пива по вечерам, уже не приносят былой эйфории.
На следующий день сыну стало лучше. Мы лечили его дома под присмотром посещавшего нас педиатра из местной поликлиники. Через два дня заболели сами. Так летели день за днем, неделя за неделей.
С детства нас кормят однообразными сказками о счастливой семейной жизни. Помните эти финальные слова из выдуманных баек: «… и жили они долго и счастливо»? На этом все заканчивается. У героев сказок нет никакого рутинного быта, – все просто чудесно и красочно. Потом мы взрослеем, и на закрепленных в детских умах шаблонах зарабатывают маркетологи. Они снимают рекламу очередного никому не нужного мусора, наняв белозубых актеров, которые играют роли членов счастливой семейки. Так в каждой рекламе: папа, мама, двое детей – все безупречно красивы и сияют от счастья. И все почему? Все потому, что они питаются майонезом на перепелиных яйцах! Вот вам упаковка крупным планом, чтоб не забыли. Нет счастья в семье? Бегите скорее в супермаркет, купите майонез и улыбайтесь, как эти актеры в рекламном ролике. Правда, потом понимаешь, что эта схема не работает, но майонез все равно продолжаешь приобретать по инерции. Еще смешнее, когда в жизни некоторые потребители пытаются на людях повторять поведение этих актеров, изображая счастливую семейку из рекламы. Мы и сами с Евой так часто поступали, хоть и неосознанно.
Раньше, до встречи с Евой, в моем представлении семья была апогеем жизненного пути. Воспитанный на русских сказках и рекламе майонеза, я считал, что история, заканчивающаяся фразой «они поженились, родили детей, жили долго и счастливо» является конечным смыслом существования любого человека. Как оказалось, отношения проходят настоящие испытания на прочность не в первые годы совместной жизни, а во время возникающих в дальнейшем трудностей. Далеко не всем удается сохранить уважение друг к другу в этот наступающий рано или поздно период неоправданных надежд.
Глупая молодежь. Смотришь на них и ухмыляешься присущей им беззаботной наивности. Они знакомятся, постоянно смеются, бегают повсюду вместе за ручку и клянутся в вечной любви, даже не представляя, во что превратятся их отношения через пять – десять – пятнадцать лет, когда партнер уже не будет вызывать никакой сексуальной привязанности, а порой станет даже раздражать одним своим видом, голосом или прикосновениями. И тогда с ним придется расстаться или научиться уважать за что-то другое, например за годы, проведенные вместе, за поддержку и надежность, за банальную улыбку по утрам, которая станет редкостью.
Пока мы молоды, думаем, что это не про нас. Считаем, что это заморочки глупых взрослых, которые выросли в отсталом мире и ничего не понимают в человеческих отношениях. Годы летят, и мы сами становимся такими же, меняемся до неузнаваемости, приобретаем пустой безнадежный взгляд и отрешенность, которую всякий раз пытаемся скрыть, находясь среди людей. Натянуто улыбаемся и отвечаем на однотипные глупые вопросы «Ну, как дела?» – «Да, нормально!»