Прошло много лет с тех пор, когда я последний раз гулял здесь. Все изменилось. Не осталось ни одного гаража «ракушки», выросли новостройки, аллеи и детские площадки, а на некогда пустых газонах уже гордо возвышались окрепшие деревья и кустарники.
Я помню деревья возле своего дома, когда они еще были саженцами, пробивавшимися к солнцу, не смотря на то, что дети рвали с них ветки, топтали и забрасывали мусором. Несколько деревьев я посадил сам, еще учась в средней школе. Это было на уроке труда. Учитель повел нас в заросли на окраине города, где мы выкопали несколько небольших ростков лиственниц и пересадили вдоль школьного забора. К сожалению, наши деревья не прижились и завяли. В детстве меня это не сильно расстроило, а в будущем, уже повзрослев, я часто вспоминал эти саженцы и всякий раз переживал из-за их гибели. Тот урок труда все же не прошел даром, – у меня больше не возникало необузданного желания ломать деревья, кусты, да и вообще желания что-либо портить, как это любят делать школьные недоросли.
И вот я вернулся в опустевший город, в котором живут уже совершенно другие поколения новоселов. Они даже не застали те дни, когда из маленьких кустиков вырастали все эти величественные деревья, когда на месте сегодняшних площадок и бульваров были пустыри, поэтому вряд ли могут достойно оценить все это, воспринимая лишь как должное. Я вернулся, но чувствовал себя здесь уже как будто чужим. Проходя по улицам, я всматривался в лица людей и никого не узнавал, на меня же никто не обращал внимания, и я ощущал себя здесь призраком из прошлого.
Так я дошел до карьера, который, к моему приятному удивлению, превратился в благоустроенный пруд с домиком для уток. У самого берега перед парапетом возвышалась огромная плакучая ива. В моем детстве на ее месте не было даже куста, а теперь его занимал деревянный гигант, каскадом спустивший свои ветви к воде. Я остановился под ивой и закурил. В такие минуты понимаешь, как быстро и бесследно пролетают годы. Вроде бы вчера ты бегал здесь на пустыре десятилетним подростком, а сегодня это уже совсем другой мир, и деревья здесь переросли тебя, смотрят свысока и заботливо укрывают листвой от ветра, словно вернувшегося из далеких, бессмысленных странствий блудного сына.
В голове внезапно закрутилась строчка из какой-то старой попсовой песни «…детство сдохло, расплетая бантики…» Если не ошибаюсь, песня была про женщин с пониженной социальной ответственностью, осознавших, куда привел их выбранный путь. Детство бесследно проходит, расплетает нам бантики наивности и развязывает шнурки уверенности в безупречности взрослой жизни. Кто-то осознает это в двадцать, а мне выпало постигнуть на четвертом десятке. Вот и настало время жить по-взрослому, не оглядываясь на прошлое, нести в полной мере ответственность за себя и свою семью.
Я посмотрел на молчаливое звездное небо и вспомнил, как в детстве хотел стать космонавтом. Почти каждый из нас в то время мечтал бороздить просторы галактики, выйти в открытый космос, побывать на Марсе, но сейчас мы стали пленниками других благ – материальных. Как мало нам нужно было для счастья. Как много появилось его суррогатных заменителей, за которыми мы гонимся наперегонки, не замечая, как уходит время, стирая в пыль все, что когда-то считалось чем-то особенным, важным. В юности я был уверен, что хоть завтра смогу стать космонавтом, нужно только захотеть. Где взять эту уверенность сейчас? Я смотрел на звездное небо и задавал ему вопросы, но оно сохраняло тишину. В голове моей крутилась одна и та же мысль: «Ждать нечего и не от кого», – вот и весь ответ.
Зачарованный величием звездного неба, я вдохновлено улыбнулся, после чего бросил дотлевший до фильтра окурок в урну, а вслед за ним отправил туда и зажигалку с почти полной пачкой сигарет. Попробую начать все заново. Плакучая ива, оставшись в безмятежном одиночестве, под дуновение ветра помахала листьями вслед моему силуэту, скрывшемуся в лабиринте бетонных коробок. Я возвращался домой. Свет малочисленных фонарей был настолько тусклым, что, казалось, только звезды освещают мне путь.