– Как не имеют ничего общего, мам? – недоумевал я.
– Вот так. Почитай Библию. Когда у одного из учеников, следовавших за Иисусом, умер отец, он попросил учителя подождать и позволить ему закончить похороны, но Иисус ответил, чтобы он шел за ним, так как дело их – спасение живых, а мертвых следует оставить мертвым. Понимаешь, что это значит?
Я промолчал, не зная, что ответить. Я не читал Библию. Мама продолжила:
– На смерти людей научились отлично зарабатывать. Похоронный бизнес просто массово зомбирует людей. Вместо того чтобы радоваться каждому мигу своей жизни, люди ходят по кладбищам, пьют водку, молятся и плачут. У нас родственники захоронены по всем уголкам страны. Мы каждый год объезжаем эти кладбища, чтобы красить оградки, менять памятники, полоть землю и сажать цветы. Столько денег тратим, сил, времени, здоровья… Для чего все это? Покойникам это важно? Ну, если даже мы в каком-то виде существуем после смерти, то неужели это настолько примитивный загробный мир, каким описывают его религии? Что, каждый покойный привязан к своим двум метрам, и только там ты можешь его навестить? А как быть с тем, что на заброшенных могилах проводят перезахоронения? Души покойников там вместе на одном участке поселяются, или старый покойник переезжает в новое место? Какая же это все чушь! А дома помянуть умершего добрым словом нельзя? Помнить о нем не полагается просто так, без езды по могильникам? Как будто кроме могилы покойному нечего оставить! Прискорбно это осознавать. Все люди словно под гипнозом, страдают этим навязанным культом смерти, всеми этими глупыми обрядами и суевериями.
Переваривая услышанное, я решил не спорить с ней и поддержать:
– Да, мама, отчасти ты права. Я даже согласен с тобой, просто не задумывался над этим никогда. А родственникам ты об этом не говорила?
– Они не поймут ничего. Какое им дело? Мы после смерти моих родителей практически не общались. Один брат Миша – дядя твой – изредка поддерживал отношения, и все. Сделай, как я прошу, Лешенька. Настаиваю на том, чтобы на моей смерти банда похоронных жуликов ни рубля не поимела! Я не хочу, чтобы мои раковые клетки расползались по земле, пусть лучше сгорят! Кремируйте, заберите прах и развейте в лесу у нашей родной деревни, или в речку сбросьте, – это уже неважно. Чтобы прах забрать, с тебя потребуют разрешение на захоронение, получи его на городском кладбище, – на меня должны бесплатно дать. Никогда их терпеть не могла – эти кладбища! Хуже места не придумаешь. Там всегда ошиваются наркоманы, бродяги, вандалы и сатанисты. Там пьют водку и плачут. Там обманывают родственников умерших, выжимая из них последние гроши, чтобы захоронить в месте «покрасивее», а потом еще плиткой по десять раз могилу обложить по десятикратной стоимости. И люди с таким вожделением хотят на эти кладбища, места себе покупают… Так им хочется, чтобы их труп лежал в гнилой воде с примесями других мертвецов и десятками лет поедался червями!
Мама так завелась, что говорила все громче и громче. Казалось, она повторяет одно и то же, и я не знал, что делать, что отвечать, как ее успокоить.
А еще, – продолжила она, – на этих погостах то и дело громадные памятники стоят бандитам каким-то. Ты был на Широкореченском кладбище? Съезди как-нибудь, посмотри, как в небо возвышаются скульптуры убийц и подонков с золотыми подписями «От братвы», а рядом с ними мелкие могилки простых смертных – учителей, врачей, инженеров. Вот так мы и живем, сын. Странно это все. Люди больны, весь мир полон сумасшедших, и страшно было жить рядом с ними. Хорошо, что все это заканчивается.
Слова ее не на шутку меня испугали. Мама раньше никогда так не говорила, я не узнавал ее. В ту секунду я подумал о том, что мы вообще с ней редко разговаривали.
–Ты знал, что мы состоим из тех же химических элементов, что и все остальное в космосе? – вдруг риторически спросила она. – Перегнием в земле или соединимся с атмосферой вместе с дымом и пеплом, – все равно продолжим оставаться частью Вселенной. Я думаю, в этом и есть секрет вечной жизни. Мы продолжаем существовать, только в другом состоянии. А если и есть разум над нами, высшие силы, управляющие неведомыми нам процессами, то разве мы сможем когда-нибудь осознать их и понять в полной мере нашим скудным умом? Все, что мы можем, – это столетиями придумывать однообразные религии, объясняя болезни и гром на небе обидчивостью очередного божества.