— Если тронешь её хоть пальцем…
Маир сухо улыбнулась.
— Махаллат?..
— Делит камеру с двумя пленницами. Там сухо и чисто. Не могу сказать, что тепло… Сам знаешь, в каком состоянии Башня.
Напряжение немного ослабло. И хотя Маир виртуозно умела искажать факты, замалчивать детали, уходить от неудобных вопросов (что нередко демонстрировала во время деловых переговоров), никогда, ни разу её не поймали на откровенной лжи. Она не стала бы глумиться над чужими чувствами, желая развлечь себя таким образом. Разыгрывать спектакль перед скованным, беззащитным пленником было ни к чему, а значит, Ева и Махаллат живы, не ранены и, надеюсь, содержатся в лучших условиях, нежели эти.
Но я должен был удостовериться, поэтому потребовал:
— Клянись Первой Тёмной!
Маир скривилась и выплюнула:
— Клянусь. Законы тебе известны: убить женщину можно только на войне или если нет иного выхода.
Я почувствовал, как дрожат, расслабляясь, мышцы. Уж не знаю, кем была эта Первая Тёмная и почему ведьмы так её почитали, но клятвами не разбрасывались. Сестра использовала этот трюк, чтобы вывести Маир на чистую воду, и всякий раз колдунья скрипела зубами, но говорила правду. Либо красноречиво молчала.
— Что с остальными демонами?
— С демоницами всё в порядке.
«С демоницами?» — я сглотнул.
Эта оговорка…
Женщины в Болотах священны — закон Первой Тёмной. Тот, на который так надеялась Махаллат. Традиция, возведённая в культ. Трепетно охраняемая Маир. Унизить или оскорбить пленницу — навлечь на себя позор. Зная, как дорожат ведьмы репутацией, я должен был догадаться: никто не посмеет заковать демониц в цепи, не бросит гнить в подвале по колено в грязи. Конечно, их заперли, обезвредили, но постарались сделать заключение максимально комфортным. Даже враг заслуживал уважения. Но это касалось только женщин. Только женщин, обладающих магической силой. Но не людей. И не мужчин. Мужчин законы не защищали. Меня охватило дурное предчувствие.
— Что с демонами?! Отвечай?!
Ржавая решётка отодвинулась с пронзительным скрипом. Ведьма шагнула в камеру. Подол длинного платья погрузился в жирный, лоснящийся ил. Маир остановилась на расстоянии вытянутой руки, как раз в зоне моей досягаемости, и сделала это намеренно — красноречивый жест, охватывающий полноту её власти. При желании я мог полоснуть когтями по этому самоуверенному лицу, изуродовав Маир ещё больше, но что стало бы с Евой?
— Ты у меня в кулаке, — ведьма смотрела в глаза. Без вызова, устало, но твёрдо.
Я прекрасно понимал, что она имеет в виду. Любой демон понял бы.
— Камер в подземельях Башни на всех не хватило. Демонов, связанных браком, контролировать проще, поэтому…
Внутри всё заледенело.
— Я приказала убить свободных мужчин и напитать кристаллы их кровью.
«О Тьма Всесильная! Дарк!»
Я взвыл, выпуская когти. Загремели цепи. Пальцы сжали чужое горло. Мой друг! Мой единственный друг! Странный, ни на кого не похожий, играющий вечерами в земном театре. Невыносимый, насмешливый, всегда готовый прийти на помощь. Дружба — редкое явление среди демонов, но мы трое — Дарк, Махаллат и я — были неразлучны чёртову уйму времени, миллионы грёбаных лет. С детства, которое, казалось, стёрлось из памяти, но сейчас проносилось перед глазами яркими, ранящими фрагментами — каждый как осколок в сердце. Дарк, с улыбкой дёргающий будущую жрицу за крылья. Смеющийся заразительно и беспечно. Ненавидящий свои белые волосы. Вышибающий зубы тем, кто посмел его оскорблять. Задыхаясь от слёз, я сильнее и сильнее стискивал руки на чужом горле. В глазах напротив не было ни страха, ни паники.
— Твоя… жена… у меня… — прохрипела ведьма.
Я заставил себя разжать пальцы.
Маир вернулась через несколько дней, но в камеру не зашла. Остановилась напротив решётки и зажгла факел. Как же хотелось сломать ей шею! Когтями стереть с лица выражение спокойного превосходства! Но голод и страх за Еву вытеснили гнев: я готов был умолять, унижаться, сделать что угодно, лишь бы мне позволили увидеть жену.
— У меня к тебе предложение, Велар, — Маир оборвала мои сбивчивые мольбы-угрозы. — Я хочу, чтобы ты развлёк моих сестёр.
— Чтобы я… развлёк твоих сестёр?
Маир наклонила голову, и я заметил, какие больные и тусклые у неё глаза. И понял:
— Теряешь контроль над ситуацией? Надеешься успокоить чародеек хлебом и зрелищами? Отвлечь от проблем, пока они не перегрызлись и не ударились в панику?
Ведьма стиснула зубы:
— Пока я не угрожаю, а предлагаю сотрудничать, но могу и дёрнуть за поводок. Есть множество способов получить желаемое.