Ева открыла рот, с трудом разомкнула пересохшие губы — ей надо было спросить! — но из груди вырвался хрип. Попыталась опять: связки скрипели от напряжения, будто ржавые дверные петли. Звуки песком застревали в горле.
Ведьмы не обращали на неё внимания. Рыжая в ожидании играла с факелом, придавая пламени форму животных. Брюнетка шепталась с женщинами в зелёном и сером платьях. Чародейка в фиолетовом заплетала косу, глядя на дверь. Рядом низкая и худая колдунья, похожая на ребёнка, заставляла маленькие камешки летать по воздуху.
Что им нужно от Велара? И какая её в этом роль? Не просто так её волокли сюда по бесконечным спиралям лестниц, а затем приковали к балке, выставив напоказ, как трофей. С минуты на минуту приведут Велара. Угрожая избраннице, демона можно заставить делать что угодно.
Судорога прошила болезненно выкрученное плечо. Ева зазвенела цепями, пытаясь ослабить напряжение в руке. Дверь открылась. В комнату вошла ведьма с ужасным ожогом на лице и седыми волосами до талии. Следом на пороге показалась высокая мужская фигура. Велар держался прямо, но, грязный, в дырявых брюках и с бахромой вместо плаща, утратил демонический шарм и выглядел обыкновенным оборванцем. Он шёл за ведьмой добровольно, отстав на шаг, но руки оттягивали массивные кандалы, а в горло железной полосой впивался ошейник.
Алый взгляд метался по комнате, пока не отыскал Еву. Велар дёрнулся в сторону забившейся в цепях пленницы, но тут же сжал кулаки и губы, заставив себя остановиться.
— Смотри на неё, — седая ведьма замерла за плечом девушки.
И демон смотрел. С болью и обожанием. Жадно втягивая ноздрями воздух. Голос седой оплетал паутиной.
— Та, кого ты любишь, кого поклялся защищать, страдает. Мучается от голода и невыносимой жажды. Дрожит под промозглым ветром. Спит на голом полу. Раны её воспалены и болят. Судороги сводят онемевшие ноги. Бедняжка боса и стоит на холодных камнях. Ты не смог позаботиться о своей паре.
Велар стиснул зубы. Казалось, ещё немного — и треснет челюсть. Чародейки окружали его, как охотящиеся львицы — добычу.
Седая вкрадчиво продолжала:
— Я помогу тебе исполнить свой долг — позаботиться о жене. Принесу в камеру подушки и одеяло, чистую воду, свечи, чтобы разогнать мрак. Исцелю раны, пока в них не попала инфекция. Люди такие хрупкие.
Лицо демона исказилось.
— Безопасность, тепло, сытная еда. Выполни мою просьбу, и твоя жена ни в чём не будет нуждаться.
— Чего ты хочешь?
— Сними рубашку и опустись на колени.
Ева ахнула. Расширенными глазами она смотрела, как супруг равнодушно расстёгивает пуговицу за пуговицей. Остатки плаща упали на пол. Ведьмы заключили демона в кольцо и алчно наблюдали за тем, как он раздевается. Сняв рубашку, Велар опустился на колени без единой эмоции на лице. Взгляд был прикован к Еве.
— Не делай этого, — неожиданно для себя проскрипела пленница. — Не надо.
Велар мягко улыбнулся.
Седая потянулась, чтобы расстегнуть на девушке кандалы.
— Лучше бы ты, милая, думала о себе, — прошептала она. — Для него ты — вещь. Любимая, но вещь.
Еве хотелось отвернуться. Закрыть глаза. Наблюдать за чужим унижением было невыносимо.
— Ты же будешь послушным, Велар? Просто будь послушным, и твоя жена, твоя любимая получит всё, что захочет. Нам нужна только кровь, наслаждение, которое испытываешь, чувствуя под губами биение жизни. Кристаллы этого не заменят. Кровь, отданная добровольно, бесценна.
Кандалы расстегнулись. Не удерживаемая цепями, Ева упала на пол. Сведённые икры раз за разом пронзало болью. Когда судороги закончились, пленница попыталась подняться, но растянутые мышцы отказывались служить. Девушка привалилась к стене, проклиная собственную беспомощность. Следующие часы стали изощрённой моральной пыткой.
Три-четыре ведьмы наклонялись к стоящему на коленях демону, сдвигали железный ошейник и с двух сторон вгрызались в беззащитную шею. Взгляд мужчины остекленел. Лицо не выражало эмоций, но иногда по телу пробегала дрожь, и Ева понимала: Велару больно. Обнажённая грудь ходила ходуном. Когда ведьмы отстранялись, чтобы уступить очередь, взгляду открывались рваные раны, вызывая чувства ужаса и вины. Дорожки крови текли по шее и напряжённому торсу.
Еву трясло. В тишине раздавалось тошнотворное хлюпанье. В воздухе висел тяжёлый металлический запах. Велар, не отрываясь, смотрел на супругу, словно только она удерживала его в сознании, и от этого взгляда хотелось спрятаться. Всё чаще брови демона мучительно сходились на переносице.