За поворот её ждал незнакомый коридор. Девушка опустилась на последнюю ступеньку и перевела дух.
«Башня заколдована», — озвучила очевидное Махаллат. Захотелось помотать головой — вытряхнуть дьяволицу оттуда.
— Я могу бросить артефакт в Чашу, когда меня поведут на…
А знает ли Махаллат, что ведьмы творят с её братом? На какие жертвы он идёт ради избранницы?
«Тебя не связывают?»
Знает.
— Когда как.
«Маир опасна. Не слушай ничего, что она говорит. Не медли. Бросай артефакт сразу, как представится возможность. Когда медальон окажется на дне Чаши, ведьмы будут у нас на крючке. По-другому из Башни не выбраться».
Ева поднялась на ноги и поняла, какая мысль не давала ей покоя.
— Но куда мы отправимся? Там, за куполом, конец света в самом разгаре.
«Есть идея».
— И? Мне клещами вытягивать ответ?
Махаллат молчала, словно план был бредовым, сомнительным настолько, что дьяволица боялась облечь его в слова. Если идея плохо звучит в голове, то, произнесённая вслух, становится ещё хуже.
«Возвращайся в камеру. Если всё получится, скажи Маир, что код, активирующий бомбу, известен всем демоницам в Башне».
Прекрасно! Махаллат не собиралась посвящать её в свои планы.
Ева огляделась по сторонам, обдумывая открывшиеся перспективы. Выбор был невелик: она могла вернуться на лестницу, внушавшую суеверный страх, либо идти вперёд по мрачному коридору, напоминавшему катакомбы. Вздохнув, она зашагала вдоль бугристых стен, чувствуя себя героиней готического ужастика.
Возможно, Махаллат была несправедлива к Вредине, и та действительно пыталась отыскать Чашу, но, как и Ева, оказалась бессильна перед чарами ведьм. Возможно, колдуньи полагались на свои заклинания не зря. Спустя час Ева поняла, что заблудилась. Башня была огромной. Лабиринт, рождающий бесконечное чувство дежа вю. Кажется, этот поворот она проходила? Эту трещину на стене уже видела?
«Подожди, — подала голос Махаллат. — Там была арка. Посмотри, что за ней».
Вернувшись на несколько шагов, Ева заметила в стене проём, просочиться в который можно было лишь боком и согнув колени. За аркой пряталась винтовая лестница не шире её плеч. Из темноты несло холодом и болотной сыростью. Пахло гниющими растениями, метаном и мокрой землёй.
По спине пробежала дрожь. Чем дольше Ева смотрела в темноту лестницы, тем сильнее убеждалась: эта дорога не ведёт к цели. Но, возможно, таким и должен быть выход из ловушки, в которую она попала. Хочешь вырваться из замкнутого круга — ищи скрытые тропы и окольные пути.
Зажатая стенами как тисками, Ева спускалась по низким, рассыпающимся ступенькам, пока под ногами не захлюпала грязь. Из-за поворота лился неровный оранжевый свет. Слышался треск пламени. За углом горел факел, а значит, там, впереди, среди смрадной болотной жижи, было что-то заслуживающее внимания.
И оно было!
При виде сидящего в грязи мужа, прикованного цепями к стене, горло сдавило спазмом. Стало трудно дышать. С заходящимся сердцем Ева сжала в кулаках прутья решётки. Захотелось нежно прикоснуться к бледной щеке, провести ладонью по осунувшемуся лицу, убрать упавшие на глаза волосы.
Измождённый демон смотрел перед собой, не замечая её присутствия. Взгляд Евы скользнул по звеньям массивных цепей.
— Вел, — негромко окликнула она. — Тихо, всё потом. Кажется, я знаю, как отсюда выбраться.
«Я же просила ничего ему не говорить!» — взвилась в голове Махаллат.
«Ну забыла, — мысленно огрызнулась Ева. — И вообще-то ничего я пока не сказала».
— Ты можешь войти… если хочешь. Камера не заперта.
Алые глаза светились безграничной нежностью, обожанием, и Еве стало неловко. Решётка поддалась сразу, пронзительно заскрипев. Под ногами зачавкал ил.
Велар следил за супругой, не пытаясь подняться, и девушка поняла: демон не может встать — настолько обессилел. На этой неделе Велар кормил старейшин дважды. Из своих объятий они выпускали его чуть живого.
Заметив шок на лице жены, демон грустно и понимающе улыбнулся:
— Могу я?..
О господи, он даже говорил с трудом! Некогда бархатный голос скрипел не хуже ржавой решётки.