— Похоже я нашёл то, что мне нужно. — произнёс я негромко, опускаясь на пол. Сверившись с хронометром, выругался — «Плащ инквизитора» будет действовать ещё пять минут, а затем спадёт. Как раз успею укрыться под кронами деревьев, потому что активировать его снова — и силы Воли останется на одну хорошую схватку с сильным противником. А если мне не удасться найти тварь, в стадии формирования бога, и придётся прорываться с боем? Нет уж, сейчас точно не стоит спешить.
Добравшись до небольшой рощи за пару минут, укрылся под деревьями. Сканирование ещё не ушло в откат, и я, убедившись, что рядом нет тварей, с облегчением сбросил со спины ружьё, вещмешок и опёрся о ствол дерева. Меня не отпускало ощущение, что я диверсант, проникший на вражескую территорию и готовящийся провести масштабную акцию.
— Вояка, блин. — пробурчав себе под нос, опустился на корточки. Развязал горловину вещмешка, достал фляжку, в которую ночью налил морс. Следом прихватил свёрток с пирогом, и приступил к трапезе, одновременно слушая окружающее пространство, и обдумывая свои дальнейшие действия.
Можно было пройти на километр вперёд, и начать убивать тварей, используя огнестрел. На такой шум рано или поздно подтянется сильная тварь, они всегда реагируют атакуют, если кто-то начинает охотиться на их территории.
Увы, я хорошо представлял свои возможности, с оставшейся неполной сотней сил Воли. Попадётся тварь, способная бить на расстоянии, и всё, мне конец. Как уже было неоднократно, способности первой божественной сферы зачастую не пробивают защиту тварей, в стадии формирования бога. Так что отправить меня на перерождение — легче лёгкого. Я, конечно, снова воскресну здесь, только мне совершенно не хочется терять звание претендента на миры Света и Порядка. Хотя, что я себя обманываю? Зачем мне эти миры, когда я не знаю, что буду делать с миром Воли? Может я просто не хочу появляться в точке воскрешения? Или…
— Пойдём там, где сложнее, и плевать, что будет. — прошептал я одними губами, затем вернул наполовину опустевшую фляжку в вещмешок, накинул лямки на плечи, подобрал ружьё и неспешно двинулся вперёд, к центру долины. Устроим в этой долине небольшой чёрный армагедец.
Пройти успел метров пятьдесят, не больше, когда где-то в далеке раздался ружейный выстрел. И тут же ещё один, из чего-то мощного. По долине загуляло эхо, накладывая и перекрывая звуки, из-за чего в ушах неприятно зашумело.
— Какого хрена, сегодня это мои охотничьи угодья. — проворчал я. Остановившись, перезарядил ружьё пулевыми патронами, эпического класса. Посмотрим, кто там такой смелый.
Стрельба возобновилась, теперь к ружью и мощной винтовке присоединились хлопки пистолета. Чёрт, эти стрелки делают то, что запланировал я, выманивают на себя крупную дичь. Вот только не является ли этой дичью один адепт Воли?
В небе раздались пронзительные крики птеров, и сквозь кроны деревьев я увидел, как стая пернатых крокодилов сорвалась со того места, где они периодически взлетали. Похоже, веселье началось, и мне не хотелось бы опоздать к нему.
Метров сто я прошёл обычным шагом, потом перешёл на лёгкий бег, а когда мимо меня промчался здоровенный рыжий кабан, метра полтора в холке и с метровыми бивнями, я решил больше не медлить, и побежал следом за секачём. В кровь ударила доза андреналина, появилось ощущение всемогущества, и мне с трудом удалось обуздать эмоции.
В какой-то момент я понял, что стал нагонять кабана, а справа и слева от меня, за деревьями мелькали крупные туши других тварей. Чёрт, да они тут живут по принципу — один за всех, все за одного. И похоже, сейчас нападающим небо покажется с овчинку. И мне, если я продолжу нестись вперёд.
Продолжая бежать, я стал постепенно отставать от стаи, которая становилась с каждой минутой всё больше. Вновь прибавил темп, когда все звери уже обогнали меня, и неслись впереди, словно волна, по пути набирающяя всё большую мощь.
Даже с многочисленными усилениями и мутациями я не мог долго держать набраный темп, что уж говорить про тварей, которые постепенно стали выдыхаться. Кабан, за которым я пробежал не меньше двух километров, попался мне, тяжело дышащим, и еле переставляющим свои короткие ножки. Он проводил меня тяжёлым, усталым взглядом умных глаз, и побрёл следом, пошатываясь на ходу.
А впереди уже не просто стреляли, там шёл настоящий бой. До меня доносились визги птеров и рёв каких-то тварей, а также крики раненых и отборная ругань, прерываемая ружейными выстрелами. Винтовка и пистолет давно уже смолкли.