Метра четыре длинной, покрытая серебристой корой и вся усыпанная зелёными, чуть пожелтевшими, и даже красными листьями-мирами. Среди листьев резко выделялись миры Игры, у них даже цвет был неестественный — чёрный, с алыми прожилками. Казалось, буд-то они уже прогорели, или же наоборот, готовились вот-вот вспыхнуть.
— Миры Игры. — произнес я, чувствуя — именно здесь необходимо вмешательство божественных сил. Да, я не готов уничтожить ни эти миры, ни какие-то другие в моей ветви. Тут же участок Ветви, на котором располагались необычные листья, из серебристого превратился в тёмно-синий, и над ним вспыхнула такая же синяя надпись — «Первая».
Первая получила право нести Волю Демиурга-Завоевателя Seraphima в Ludum Mundi (Миры Игры).
— Демиург? — голос Неизвестной изменился. — Ты вернул мне моё лицо, подарил имя. Ты сделал для меня больше, чем весь этот проклятый мир.
— Остынь, Первая. — успокоил я девушку. Сейчас было видно, что она молода, едва ли старше меня. — Поговорим с тобой позже, а сейчас можешь заняться обязанностями, которые я на тебя навесил. Поверь, там дел невпроворот, так что можешь пока задействовать всех, кто подвернётся под руку. Я предупрежу Карла и Крата с Чёрным. Запомни, ты — Первая.
Внутри особняка было тихо, и я напрямую двинулся в конструктор. Открыв дверь, удивился насколько здесь всё изменилось. Вместо комнаты здесь образовался целый склад, уходящий вглубь на десятки метров. Яркое освещение, множество всякого разного добра, расположенного на стеллажах. Но меня привлекло не это. Верстак! Рабочий верстак оружейника, за которым я мог так развернуться, что просто держись! Увы, но у меня не было времени, чтобы заняться улучшением своего огнестрела. Единственное, что я сделал, это потратил четыреста тысяч сил Воли, преобретя сорок «Слёз Демиурга», надеясь, что «Ликвидатор» выдержит мощный боеприпас. Проверять, на что способны такие патроны, я не стал, боясь разрушить саму атмосферу. Главное, что к оружию подходят, и оружие соответствует требованиям таких патронов. Нет, раз уж я завоеватель, значит и стрелять буду за пределами своей ветви.
Привычно собрал сухпай на трое суток, посмеиваясь про себя, что боги должны питаться уж точно не пищевыми рационами. Обновил аптечку, приобретя за пол миллиона стандартный набор, правда божественного уровня. Нашёл отличные ножны для огненного клинка, и дополнительно потратился на сферу привязки, вставшую мне в миллион сил Воли. Прикинув, что мне может ещё понадобиться, взял сферу личого пространства, и двинулся на выход.
— Повелитель! — на веранде меня уже ждали воевода, Чёрный и Крат.
— Бойцы, буду краток. Там, куда я иду, вы не выживете. Нет у вас возможности покидать Ветвь. Всё объясню по возвращению, а пока все вопросы к Первой. — я указал на бывшую Неизвестную. — Да, она остаётся за старшую, так что слушать её будете, как меня.
Демиург-завоеватель Seraphim, ты временно назначил Первую своим наместником. Статус Первой, до твоего возвращения повышен с Исполнителя Воли до Спящего Демиурга.
— Вам всё понятно? — твою же бабушку! Надо следить за своим языком и мыслями, иначе можно встрять не по детски. Валить надо, пока ещё чего не ляпнул — Раз всё понятно, тогда я пошёл.
Покинуть Ветвь оказалось не просто. Нет, я не искал выход, и ключи не потребовались, хватило одного мысленного желания. А вот дальше началась бюрократия:
Демиург-завоеватель Seraphim, для того, чтобы покинуть подконтрольную Ветвь, сообщи цель, или причину, побудившую к данному действию
Мысленно отвечаю, цель — выполнение задания Конструктора. И тут же получаю ответ:
Причина принята. Стоимость прохода к Древу Миров снижена до 1 000 000 Воли Демиурга-Завоевателя, или -1 доверия Конструктора. Желаешь оплатить сейчас, или по возвращению?
Сейчас, разумеется, я и так уже потерял пару часов на беготню и разговоры.
Рекомендовано принять боевую форму.
Чёрт, везде сплошные траты! Мысленным желанием принимаю лишь одну известную мне форму, «Каратель».
Демиург-завоеватель Seraphim, добро пожаловать на Древо Миров.
Место, где я оказался, было неописуемым. Оно пугало, завораживало, манило и отталкивало. Вызывало отвращение, которое сменялось на восторг и чувство морального удовдетаорения. Одновременно прекрасное, и ужасающее.
Лишь когда я догадался использовать Истинное зрение, прекратился этот сумасшедший колейдоскоп мыслей, эмоций и чувств. Появился верх, в виде черного, низко нависающего неба, усыпанного бесчётным множеством разноцветных свёзд. Периодически по этому небу волной проходило радужное сияние.