— Зачем я тебе? – прошептала она. – Это ничем хорошим не закончится! Для меня, так точно. Ты подставить меня решил? Дело свое замять? Думаешь, я дура?! Думаешь, нашел идиотку, которая растает от одного твоего взгляда и закроет глаза на твои преступления? Так вот, я тебе не дура! – она затрясла головой, сдернула его руку со своего лица и с вызовом посмотрела на него. – Я не спущу тебе хладнокровное убийство четверых человек, понял?! Хватит сюда приезжать! Мне этого не НУЖНО! Я этого НЕ ХОЧУ!
— Все сказала, красивая? – тихо засмеялся Панкрат, отмахиваясь от ее слов. Его глаза блеснули янтарным оттенком и впились в ее лицо. – Указывать, куда мне ездить и что делать, ты не будешь. Никто не будет. И плевать, что ты обо мне думаешь. Я это делаю, потому что хочу. Тебя хочу. И ты меня хочешь, хоть сама себе врешь. А, значит, моей станешь, хоть прячься от меня, хоть гони. Ни хрена у тебя, красивая, не получится! – он потянулся к ее щеке и угрожающе погладил тыльной стороной ладони. – И завтра в полночь ты будешь дома, если, конечно же, не хочешь, чтобы мои люди тебя за шкирку притащили, – его рука резко схватила ее за затылок и притянула к себе. – Мне на всех плевать! На своих, на твоих. Но завтра… ты БУДЕШЬ дома! Иначе… я дам команду отстреливать всех ментов по одному. Начну с опера, который меня изначально засадил. Твоего кореша. Ты ж с ним вместе разрабатывала схему моего задержания? Как там его зовут?!
— Ты этого не сделаешь! Ты ведь не серьезно?! – Света резко схватила его за ворот куртки и шумно сглотнула.
Панкрат медленно перевел выразительный взгляд на ее руки у себя на груди, аккуратно отцепил их, обхватил своими теплыми ладонями и положил себе на лицо. На секунду прикрыл веки, с шумом вдохнул запах ее духов. Жар его дыхания обжигал, а Света, словно завороженная застыла на месте, боясь шелохнуться. Ни черта он не шутил! Он действительно это сделает…
— Красивая, не советую тебе проверять! – в подтверждение ее догадок, рыкнул Панкрат. – Я всё сказал. Выбор за тобой, – Он резко отошел от нее, развернулся, дал охраннику надеть на себя наручники, добровольно сел в машину и уехал.
А Света… еще долго смотрела вслед удаляющемуся автомобилю, борясь с внутренним щемящим чувством в груди, пытаясь собрать остатки своей разбитой вдребезги силы воли. Для завтрашнего… утра. Когда ей вновь придется выступать в суде против мужчины, в которого она с первого взгляда… бесповоротно… как последняя идиотка… влюбилась…
НАСТОЯЩЕЕ
Сотрудникам СИЗО ничего не оставалось, как вызвать скорую, которая повезла матерящегося и корчащегося от боли Панкрата в больницу. Там его в срочном порядке госпитализировал врач, с которым Света заранее договорилась. Купленный Михеевой доктор, отрабатывая свои деньги, устроил целое театральное представление, чуть ли не захлебываясь в слюне, стал объяснять сотрудником органов, что пациент в тяжелом состоянии и он, давая клятву Гиппократа, не может его выписать! В целом отработал свои деньги на славу. Два сломанных ребра, разбитый глаз, подозрение на отек легкого и отбитые почки, а также, множественные ушибы на теле Панкрата, подтверждали слова врача. Его быстро положили в отдельную палату и оказали необходимую медицинскую помощь.
Михеева также связалась со своим дедушкой, военным генерал-полковником в отставке, который поднял ради любимой внучки все свои связи. И вот наряд вневедомственной охраны, имея на руках разрешение на сопровождение заключенного, стоял по стойке смирно у дверей палаты. Люди Панкрата, возглавляемые его правой рукой, Витькой Глухим, также заявились в больницу, и тоже следили, чтобы сотрудники СИЗО не причинили вред их боссу.
Света же вызвала знакомого судмедэксперта, который снял побои с лежащего под капельницей и возмущающегося Панкрата. Все до единого. После Михеева пулей полетела к генпрокурору и получила у него письменное разрешение, чтобы ее клиент оставался в клинике до тех пор, пока не восстановит здоровье. Когда она вернулась, врач ей доложил, что Панкрат относительно в порядке, но отлежаться ему придется. И впервые за полтора суток Света с облегчением выдохнула.
— Сделайте так, чтобы он пробыл здесь долго, – приказала Михеева.
— Н-да, мадам прокурор, – сказал стоящий рядом Витька Глухой. – Не думал я, что вы так за батю рвать задницу будете.
— Так я уже не прокурор, Витя. Я его адвокат. Меня должность обязывает.
— Вот записи с камер, – он протянул ей флешку. – Не трогал батя ее. Врет, сука!
— Не вздумай с ней разговаривать! – предупредила Михеева. – Ты ему этим навредишь! Доверься мне. Я знаю, что делаю.