— А Любка, Любка какая стала. Ты наша самая маленькая, ты наша красавица.
— Славик, покажи жену. Где ты такую жену отхватил? Знай наших, кастанаевских.
— Милочка, ты все такая же молоденькая.
Никакой защитной брони в их старой компании не требовалось.
Андрей Васильевич, главный зять, первым взял слово. Слегка наклонившись в сторону тети Капы, он привычными блоками выговаривал слова приветствия. Начальник цеха на ЗИЛе, он рассчитывал голос на многокилометровые масштабы своих владений.
— Вы, ваш труд, ваша долгая жизнь, — все, что он выкрикивал, имело к тете Капе самое приблизительное отношение, — ваши заслуги...
...Андрей тогда, лет двадцать назад, был им в новинку. Своей уверенной походочкой будущего начальника цеха он первым явился в сорок пятую квартиру. Студент автомеханического института, невысокий скуластенький паренек с бесцветными глазами, чем он прельстил их красавицу Светку, с которой пытался познакомиться каждый второй встречный мальчик? Впрочем, у Светки оказалось безошибочное женское чутье — теперь у нее муж депутат, делегат и начальник, и ездит по заграницам, и держит жену в строгости, и сегодня не впустил в дом детей, хотя тетя Капа и просила; у Петьки в глазах стояли слезы, когда Таня с отцом оставляли его у бабкиного подъезда... Света — тети Капина приемная дочь, ей было пять, когда тетя Капа привезла ее из детдома, и едва восемнадцать минуло, когда явился Андрей, уже тогда обладатель глубокого баса.
— ...Я заканчиваю свое выступление в твердой уверенности, что я тоже ваш воспитанник, тоже квартирный, — Андрей нагнулся и, элегантно склонив голову над еще не тронутым салатом с выложенной из маслин цифрой 80, поцеловал тете Капе руку.
...Тогда, накануне их первой свадьбы, тетя Капа переживала трудные времена: молодежь сотрясал затянувшийся переходный возраст. Соседка по квартире, на самом деле их всеобщая мама, нянька, воспитатель, доктор, тетя Капа начинала им мешать. Она глохла, и на улице ей приходилось кричать, прохожие оглядывались — радости мало. Она стала копушей: когда всей квартирной толпой они собирались в кино, она всех задерживала, причесывала свои три волоска, мазалась — смех, да и только. Посвящаемая с их раннего детства во все тайны, тетя Капа видела их насквозь, что было неприятно. Она по-прежнему подкармливала их и лечила, к ней приходилось обращаться за помощью, что в шестнадцать лет казалось непереносимым.
...Десятый класс, возвращение из школы, Таня открывала дверь своим ключом, и в ту же секунду как бы невзначай из своей комнаты выглядывала тетя Капа. По всем правилам Тане полагалось бы все ей рассказать: и какие отметки, и что было... но Таня была переполнена собой, умной, самостоятельной, красивой, ей хотелось побыть одной, тети Капина молчаливая фигура, мышкой прошмыгнувшая в ванную, вызывала глухое, почти злобное раздражение... Не сговариваясь, каждый сам по себе, они предприняли попытку превратить ее в обыкновенную надоедливую старушку. Даже Светка не избежала всеобщей заразы, хотя вела себя мягче остальных.
...Тетя Капа привезла ее из детского дома на третий год войны. В документах было написано, что девочку нашли в разбомбленном эшелоне возле тела убитой матери, что отец ее погиб на фронте. Тетя Капа, посоветовавшись с квартирой, оставила девочке прежние имя и фамилию, сочтя, что менять их было бы неуважением к памяти погибших родителей. Получала тетя Капа по-тогдашнему четыреста рублей, жить на них было невозможно; она бегала по Москве, давала уроки музыки. Когда-то очень давно она училась живописи и окончила консерваторию. А работала регистратором в стоматологической поликлинике, целыми днями наблюдала вставные зубы и челюсти. Некоторые челюсти, наклонившись к окошку и видя милую сухощавую даму, предлагали ей руку и сердце, но всякий раз тетя Капа выбирала свободу и все, что умела и любила, отдавала Светке и ребятам. Оформление школьных стенгазет, маскарадные костюмы, воротнички и фартучки — она выгоняла их из своей комнаты, открывала сундук, и все чудом появлялось к утру, ей хватало одной бессонной ночи для любого замысловатого задания.
Сундук свой, кстати, она ни разу при них не открыла. И была такая сцена — они подтащили лестницу к двери (над дверью было стеклянное окошко), ребята держали лестницу, Светка наверху пыталась разглядеть, что спрятано в сундуке (тетя Капа очередной раз в нем что-то разыскивала), она услышала хихиканье, увидела Светкину красную от натуги физиономию и в ярости сундук захлопнула. Потом они вечером долго шептались на кухне, что тетя Капа жадная и что в сундуке ее спрятано золото.