– Да, нельзя. Мой господин живет в мире низших. И я тоже.
– А ты чего, ты же весь святой у нас?
– Я служу своему господину и живу в его мире.
– Мне кажется, что в вашем низшем мире прикольнее, чем в высшем. Там, походу, одни зануды. – Вступилась Настя.
– Возможно.
– А у вас можно любить?
– Да.
– И кого ты любишь?
– Всех.
– И меня? – спросила Даша. Она прильнула к Мэллу и смотрела своими большущими глазами прямо ему в лицо.
– Да. – ответил Мэлл с такой же сухостью, с какой обычно отвечают на вопросы прокурора.
Некоторое время никто не говорил и не шевелился. Менялось лишь пламя костра и мелодия, которую с блаженным лицом наигрывал на гитаре Андрей. Все остальное было столь неподвижным и тихим, что на фоне всего этого легко было следить, как по небу передвигаются звезды. Костер угасал, но полная луна заливала поле своим холодным светом, и было ни чуточки не темно.
– А там, на другой планете, у тебя есть девушка? – спросила Даша, нарушив тишину.
– Нет.
– А почему?
– Я служу своему господину. Нельзя быть верным сразу нескольким людям. Ты либо там, либо здесь, везде тебя быть не может.
– Но ведь это плохо!
– Нет. Плохо – это когда ты не можешь быть целиком ни с одним, ни с другим. Я служу посланником и уверен, что не подведу господина. Если бы я служил кому-то еще, мне приходилось бы выбирать… и кто-то оставался бы несчастным. И я бы тоже был несчастным.
– Проще всего никому не служить. Просто жить, и все. – предложил Борода. Он взял палку и стал шевелить угли в костре, отчего в небо взмыли миллионы искр.
– Не проще. – не согласилась Настя. – Всем почему-то тяжело быть нужным, все считают, что это обязанность… Но ведь это так просто. Ты всего-то и должен, что просто быть.
– Все верно. – просипел Борода.
– Борода, вот ты просто есть и что? Тобой даже свидетели Иеговы не интересуются. Знают, что взять нечего. – рассмеялся Андрей.
– Просто все разучились жить. – проговорила Настя. Она сказала это в никуда, в черноту ночи. Но все её услышали.
– Кто разучился? – поинтересовался Андрей.
– Люди. Они думают, что учатся, а вместо этого всё разучиваются и разучиваются. – ответила Настя вникуда. Борода попытался посмеяться над её словами, но вместо этого просто раскашлялся.
– Просто миру не хватает Насти. – Рассмеялся Андрей. – Одна она знает праведный путь, но валяется в траве и не может никого вывести на свет.
– Я в царстве сверчков. Они держат меня в плену. – рассмеялась в ответ Настя, повалившись обратно в траву.
– И меня тоже. – поддержала Даша едва разборчивым голосом. Она готова была заснуть на коленях Мэлла.
Некоторое время никто ничего не говорил. Андрей продолжал наигрывать на гитаре легкую мелодию, и лишь она звучала во всей степи. Сверчки затихли, а вместе с ними и костер, который совсем угас. Вместо него на востоке уже начинал разгораться рассвет.
– Костер погас. Нужно сходить за дровами. – спустя некоторое время нарушил тишину хриплый голос Бороды.
– Я пошел спать. – ответил ему Андрей. Он взял гитару и пошел в фургон. Следом за ним с колен Мэлла поднялась Даша и тоже побрела к фургону.
– Ну, спать, так спать. – просипел Борода. Он укутался в плед и лег в траву, где сидел.
– Ты ведь нас не убьешь? – поинтересовалась Настя. Она забралась в спальный мешок и уже почти спала.
– Нет. – ответил Мэлл.
– Ну, и хорошо.
Спустя некоторое время все заснули. У костра остался один лишь Мэлл. Он смотрел на разгоравшееся пламя рассвета и не издавал ни звука. Он был последним зрителем этого представления. Лучи теплого августовского солнца разлились по небу, и все преобразилось.
Мэлл осторожно поднес руку к своим очкам и снял их. Глаза его были зажмурены. На одну секунду он открыл их, но потом резко зажмурил назад, надев обратно очки. На лице его загорелась улыбка.
***
Раньше всех проснулась Настя. Лучи разгоревшегося летнего солнца так разогрели её спальник, что в нем можно было свариться заживо. Рядом с ней в траве валялся Борода, и по его лицу скакали две жирные мухи. Настя согнала их, а потом, аккуратно переступив через Бороду, подошла к Мэллу. Он сидел недалеко от костра и смотрел на небо, по которому струились легкие утренние облака.
– Ты что, не спал? – спросила его Настя, присев рядом.
– Нет. – ответил Мэлл.
– У вас, на вашей планете, если, конечно, это все правда, люди не спят?
– Спят.
– И когда они спят.