— Иду-иду, — тут же откликнулся старший Уилстэк. — Он появился в дверях с чашкой в одной руке и тостом в другой.
— Ни ветчины, ни яичницы? — удивилась его мать.
— Нет. Теперь я понимаю, почему вы с Джин никогда ничего не едите. После того как я приготовил завтрак на четверых, я сыт яичницей с беконом на целую неделю. — Он сел и повернулся к Джин. — Ну, как Рождество на задворках Австралии?
— Рай, — ответила она с набитым ртом. — Настоящий рай.
После завтрака началась суета умывания и одевания, пока, наконец, все не нарядились: Джин и миссис Уилстэк — в свои лучшие платья, ребята — в белые рубашки с нарядными галстуками. Пришло время ехать в старый дом. Мэтт и Энтони решили отправиться верхом, а Хью должен был отвезти Джин и миссис Уилстэк в коляске.
Хью последний раз обошел дом, чтобы убедиться, что все в порядке и нигде не остался гореть огонь. Ведь самым большим врагом австралийцев в жаркий день был пожар. Джин открыла ворота и уже возвращалась к коляске, когда Хью вдруг спросил:
— Ну что, Рождество получается счастливым?
— Да. Ты даже не представляешь, каким счастливым!
Она не добавила, что единственным облаком, туманившим ее небо, было ожидание Софи. Впрочем, никто точно не знал, прибудет ли любительница гольфа — она всегда была непредсказуема. И никто особенно не жаждал ее присутствия, что несколько радовало Джин. Но она не знала, что в действительности чувствует Хью.
За пятьсот ярдов до старого дома их встретила рождественская мелодия — дядя Джек выставил радио на веранду и включил его на полную громкость.
Не успела коляска подъехать к дому, как Джин уже соскочила на землю и побежала к дяде Джеку, который вышел их встречать.
— С Рождеством, Джин! Ты не сочтешь за непозволительную вольность поцелуй старого холостяка?
— Нет, я мечтаю о нем! — Она обвила его за шею и с чувством поцеловала в щеку. — Дорогой дядя Джек! Какой вы милый!
— Смотри, не перехвали меня. Просто мы все хотели тебе подарить что-нибудь памятное и долго ломали голову. Это была идея Хью. Он вдруг вспомнил, что ты не носишь часы.
— Теперь ношу.
Она гордо выставила руку.
Джин как-то спросила миссис Уилстэк, дарят ли Энтони и Хью кому-нибудь подарки. Ей и в голову не приходило, что они об этом когда-нибудь задумываются.
Тетя Силла пригласила всех в дом выпить кофе со льдом, а потом велела Хью развесить подарки на елке, установленной посередине веранды в большой кадке. Под деревьями во дворе уже накрывали столы. Вскоре начали прибывать родственники. Всех их Джин уже встречала на дне рождения Энтони, кроме парочки самых маленьких детей. Дети и десяти минут не провели в доме, как уже переоделись в купальники для того, чтобы поплавать в бассейне. Взрослые чинно расселись в креслах, дожидаясь новых гостей.
Каждый привозил с собой коробку подарков, которые с шумом и весельем развешивались на елке. Подарки нашлись для каждого, даже для Софи, которая еще не появлялась. К удивлению Джин, ее саму ждало еще несколько свертков и пакетов, потому что каждый из Уилстэков, включая тетю Силлу, приготовил ей отдельный сувенир.
— Но я думала, что часы... — начала она.
— Это от всей семьи, — заявила миссис Уилстэк. ― А это от нас.
Джин подарила миссис Уилстэк фартук ручной работы и дорогой фарфоровый чайник с сахарницей. Для тети Силлы она приготовила инкрустированный деревянный поднос; Энтони, дяде Джеку и Хью — вышитые льняные платки, Мэтту — коробку патронов для ружья и ноты. Мэтт, Хью и Энтони, каждый подарил девушке по книжке, и, просмотрев их названия, она сразу поняла, что о подарках они все-таки думали — все это были писатели, которых она любила, и молодые люди явно следили за ее вкусами и прислушивались к тому, что она говорила о литературе. Дядя Джек приготовил для Джин флакончик духов, а миссис Уилстэк — альбом, посвященный диким цветам Австралии. От тети Силлы девушка получила два изумительных шелковых платка.
Подарки, которые сыновья припасли для мамы, были замечательны: Мэтт сам сделал для нее деревянную коробку для шитья, Хью подарил брошь с большим топазом, а Энтони — шелковую блузку.
Когда все подарки были раскрыты и все восторги высказаны, гости перешли к столам, на которых уже ждало рождественское угощение. Холодная индейка и ветчина, горы салатов и вазы с тропическими фруктами... Да, это было необычное Рождество! Но прежде чем все приступили к еде, дядя Джек поднял руку и сказал:
— А теперь, дети, послушайте меня. Если бы мы не жили так далеко, то все непременно пошли бы сегодня в церковь. Так что давайте споем рождественский гимн.
Энтони поставил пластинку «Все мы приходим к тебе...», и гости запели. Потом дядя Джек снова взял слово: