Выбрать главу

   Вид с обрыва открывался довольно грандиозный. Грациозные деревья, гордо раскинув свои пушистые ветви, устилали практически все пространство, вдали протекала широкая река Сентель, самая главная на территории королевства. Ее воды впадали в бескрайний океан, завершавший границы Лэмнона на востоке. В спокойной воде струились легкие лунные блики, белый туман ночи обтягивал пространство пеленой, словно погружая природу в глубокий сон своей магической дымкой.

   - Хотела с тобой поговорить, - дала я честный ответ.

   - Нам не о чем разговаривать, - озлобленно произнес Темный Рыцарь, метнув на меня дерзкий взгляд.

   Черные глаза, подобно беспощадному водовороту, затягивали в бездну, лишая рассудок всяческих мыслей. Сердце бешено колотилось в грудной клетке, а в горле пересохло. Овевавшее меня чувство опасности, зависшее в воздухе, отчаянно било тревогу, но я не могла и шагу сделать. Передо мной стоял самый настоящий хищник, а я была его маленькой жертвой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

   - Ты помнишь Этельтрис? - начала издалека.

   Темный Рыцарь усмехнулся, его белоснежная улыбка в свете луны казалась неестественной и вселяла в душу тайную тревогу. Юноша приблизился ко мне вплотную, и мое сердце ушло в пятки от его сурового и тяжелого взгляда.

   - Твою мать? - черные глаза сверкали веселым демоническим огоньком, словно все происходящее смешило их обладателя.

   - Так ты знаешь? - растерянно выдохнула я, волна смятения безжалостно смыла все негативные предрассудки насчет Райдера, которые я за это время уже успела создать в своей голове.

   Учитель Тиасар ошибался. Темный Рыцарь с первой нашей встречи знал обо мне все. Знал, что я - дочь Этельтрис, и все равно спас! Трижды!!!

   Вспомнив мерзкую демоницу, желавшую сожрать меня на завтрак, я сморщила нос.

   Я, как и наставник, начала считать, что молодой человек убьет меня, как только узнает о матери, но он не сделал этого. Почему? Что же тогда на самом деле их связывает?

   От подобной лавины мыслей и вопросов даже начала вновь усиленно сомневаться в том, что Райдер вообще причастен к гибели женщины.

   - Знал с самого начала, - Темный Рыцарь отвел задумчивый взгляд в сторону. - Вы очень похожи.

   И с чего я вообще взяла, что он не уловит сходства между нами?

   - Ты убил ее? - чувствовала себя как-то странно и глупо, все мои веские доводы "против" в момент улетучились, и я вновь превращалась в беспомощную девушку, чье сердце пламенно трепетало при виде понравившегося ей рыцаря.

   Встряхнула головой, желая вернуть рассудок на его законное место. Если Райдер признается, это даст мне небезосновательную причину его уничтожить. Ведь даст?

   - Если я скажу, что убил твою мать, ты возненавидишь меня? - поинтересовался юноша, осматривая меня с ног до головы взглядом, от которого на моих щеках зарделся робкий румянец.

   Если честно, не знала, как отреагирую. Поток различных эмоций бурлил во мне, словно закипающая лава в жерле вулкана, и я, изо всех сил стараясь его подавить, не сразу сообразила, что должна что-то сказать.

   - Зависит от твоего ответа, - молвила слегка надорванным голосом и опустила застенчивый взор к покрытой росой земле под ногами.

   Снова это чувство, трепетным жаром скользящее в душе! Непонятное, всепоглощающее, бросающее в омут и желающее затопить сознание в сладостных муках! Любовь. Я должна с ней бороться! Должна пересилить!

   - У нас с Этельтрис был уговор, - подумав, произнес Темный Рыцарь, после чего ухватился холодными пальцами за сковывающие мои немеющие запястья кандалы. - Хочешь знать, что именно нас связывало, и почему я вернулся спустя столько лет?

   Дрожа всем телом, словно лист на ураганном ветру, и стараясь не думать о том сюрпризе, который молодой человек может мне сейчас преподнести, я кивнула в ответ.

   Вероятно, он скажет мне то, что я так жажду услышать, но в итоге эти знания мне придется унести с собой в могилу...

   Однако дальнейшие действия Темного Рыцаря и его слова беспощадно разрушили остатки моей внутренней защиты. Мужчина неожиданно разорвал оковы, тяжелым грузом висевшие на побелевших руках, с такой легкостью, словно они были созданы из сухой соломы.