Из-за этого занавеса она могла все слышать, оставаясь незамеченной.
— Многие дети умирают, не прожив и года! — говорила одна из золовок. — Гийом родился слабым, и если ему не суждено дожить до зрелых лет, а другого ребенка не будет… наследником станет этот… бастард!
— Если младенец Гийом умрет, тебе придется услать Сибиллу в монастырь! — вторила другая. — Тогда со временем, любимый брат, ты сможешь взять другую жену, чья верность не будет ни у кого вызывать сомнений! И получить законных наследников, а бастарду тоже прямая дорога в монахи!
Сибилла осталась стоять на ногах лишь потому, что вцепилась обеими руками в стену.
Правую кисть пронзила боль, от которой она до крови закусила губу.
Лекарка не раз объясняла, да больная и сама видела, как нелегко было спасти руку, сохранить подвижность кисти и пальцев. Ее надо было беречь.
Но в тот миг для Сибиллы не имело значения, что будет с нею.
Знала одно: если ее муж сейчас выслушает их до конца, если хотя бы пообещает подумать над их словами, значит, все было напрасно… и он станет ее врагом с этого дня и навсегда!
Она стояла, судорожно цепляясь за стену, и не знала, сколько прошло времени — секунды или часы… кровь шумела в висках, а горло как будто разом окаменело и не пропускало воздух!
— Убирайтесь! — прогремел голос ее мужа.
И гулкое эхо подхватило, многократно повторило этот крик, в котором так мало было сейчас от человеческого голоса.
— Убирайтесь вон, пока я не велел скинуть вас в ров! Пошли прочь! Не сметь чернить мою жену!
Что-то страшно прогрохотало, как будто ударили тараном в стену, раздался истошный женский визг и удаляющийся в другую сторону топот.
Впоследствии она узнала, что обе золовки даже не выскочили, а вылетели через главный вход, как испуганные голуби при виде коршуна.
Тяжелый дубовый табурет, который метнул им вслед барон, тоже вылетел в коридор, и хорошо, что стоявший на страже воин был хорошо обучен и успел вовремя пригнуться. Табурет просвистел над его головой, ударился в противоположную стену и упал на пол в виде обломков, вместе с мелким крошевом известняковой кладки.
Сибилле очень хотелось усесться прямо на пол. Она совершенно обессилела, но, не будучи уверенной, что потом сможет сама подняться, вышла в коридор со своей стороны, заперла дверь и медленно побрела к себе.
Благодаря целебному бальзаму рука через несколько дней перестала беспокоить.
Но до сих пор давала знать о себе ноющей болью, когда менялась погода, в особенности же — ненастными осенними ночами. Чаще всего — в ноябре, когда ветер несет со стороны леса жуткий вой волков…
Супруг все прошедшие годы буквально сдувал с нее пылинки и осыпал дарами.
Но дама Сибилла давно поняла: любовь — вещь хрупкая, а потому ненадежная. Слишком легко ее можно потерять, даже убить. Гораздо лучше жить рассудком, и потому первое, что она сделала, это воспользовалась своим положением измученной, несправедливо обвиненной женщины, чтобы добиться своего. И она добилась. Супруг теперь виделся со своими сестрами не чаще одного раза в год и полностью вышел из-под их влияния.
Так она сделала важный шаг, чтобы обезопасить сыновей, в особенности — Раймона.
Теперь настало время упрочить его положение. Для этого лучший способ — жениться на знатной девице с хорошим приданым.
Но вот с этим неожиданно возникли сложности.
— Мадам, идет ваш супруг, — тихо проговорила Маго.
Баронесса отпустила ее едва заметным кивком головы.
Она знала, о чем, а вернее — о ком хочет поговорить с нею муж.
— Не пройтись ли нам немного, моя дорогая, пока жара немного спала?
Он подал руку, и оба неспешно двинулись по садовой дорожке.
Дойдя до моста, они остановились, оперлись локтями на балюстраду и какое-то время молча разглядывали силуэты маленьких рыбок, сновавших быстрыми зигзагами в зеркальной воде.
— Я только что видел наших сыновей, Сибби, — сказал сир де Ренар. Голос его звучал ласково, как и всегда, когда он говорил с женой, но она уловила на этот раз и некое волнение, даже скованность.
— Они отправились заниматься на плацу, — продолжил он со вздохом.
— Тебе это как будто не по душе, Беренгар! — удивилась она. — Конечно, день сегодня выдался жаркий, но они молоды и, слава Богу, полны сил. Ты сам всегда говоришь, что обучение рыцарей длится так долго и обходится дорого не для того, чтобы они умели сражаться только на специально расчищенном турнирном поле и желательно в хорошую погоду.
— Да, все это так, — признал барон. — Надеюсь, я сумел объяснить это и нашим сыновьям. — Конечно, сумел. Наш Раймон, как только оправился от раны после поединка с Бодуэном, тут же снова начал тренировать воинов. И Гийом старается ни в чем не отставать!