Баронесса прекрасно знала, сколько составляют пошлины и во что обходится охрана, знала и хитрого старого Годфруа, который не торговал себе в убыток, но и дорожил богатыми покупателями и своей репутацией. Если он советовал ткань, можно было не сомневаться в ее качестве. Она выбрала ткань для еще одного платья и тонкое полотно для рубашек. Теперь можно было идти по другим делам. Но сначала — найти юного Гийома. Как истинный мужчина, ее младший сын не любил часами простаивать в лавках, выслушивая, как торговцы превозносят до небес свой товар. Он остался посмотреть петушиные бои на рыночной площади. На такое зрелище всегда собиралась толпа, причем среди добротных суконных одежд зажиточных горожан здесь мелькали и холщовые туники ремесленников, и панцирные стеганки солдат, и плащи-сюрко с нашитыми гербами рыцарей. Несмотря на строгие запреты архиепископа, здесь можно было увидеть и монахов. Благодаря тому, что места для проведения этого состязания требуется не много, да и затраты на подготовку таких птиц несопоставимы с покупкой и обучением, например, хорошей собаки или сокола, бои проводились часто и пользовались неизменным успехом. Зрители охотно делали ставки, и не были редкостью случаи, когда кто-то проигрывал последнее. Словно огненные молнии, кидались друг на друга птицы, стараясь ударить противника посильнее в голову, зоб или глаз. Нередко петухи забивали друг друга насмерть под одобрительные вопли зрителей, а хозяева тут же выпускали новых пернатых бойцов. Азартные зрители делали ставки на того или иного петуха, кричали, спорили, расталкивали других, прорываясь в первые ряды, и порой доходило до потасовки. В пестрой, одурманенной зрелищем толпе сновали карманники, которых не останавливал страх сурового наказания. Сибилла знала, что ее младший сын беспечен, как все юные и пылкие будущие шевалье, и ради интересного представления готов забыть все на свете. Как бы у него не срезали кошелек!
— Где Гийом? — спросила она. Верная Маго сокрушенно покачала головой в идеально накрахмаленном чепце. — Пока не кончатся бои, разве утащишь оттуда молодого господина? За ним уже два раза ходили, да все без толку! — Что ж, придется мне пойти туда самой.
Сибилла мысленно добавила, что взглянуть на петушиный бой одним глазком ей бы тоже хотелось, а тут как раз появился повод.
Однако навстречу ей со стороны лавок, где работали и принимали заказчиков ювелиры, двигалась фигура женщины в парчовом платье, роскошном, но слишком тяжелом для жаркой погоды. На голове дамы было покрывало легкого белого полотна, удерживаемое обручем в виде золотых снежинок, между которыми поблескивали самоцветы. Даму сопровождала целая свита компаньонок и слуг, что говорило о ее высоком положении не менее ясно, чем богатый наряд.
— Милая моя Сибилла, вас ли я вижу? Какая радость — снова встретиться! — воскликнула дама. Сибилла узнала Эрменгарду де Мортрэ, с которой не виделась с весны. Когда-то они были очень дружны, но после несостоявшейся помолвки и ссоры, закончившейся поединком Раймона и Бодуэна, отношения между двумя семействами из дружеских и непринужденных стали просто соседскими. Барон де Ренар увеличил число конных разъездов на границе двух владений и приказал получше проверять всех, кто следовал из Мортрэ через его земли. Баронесса Сибилла знала, что точно так же поступили и соседи. Однако этим все и ограничилось. Зная Эрменгарду, легко было предположить, что она вовремя сдержала боевой пыл супруга и сына. И будет сдерживать до тех пор, пока надеется на брак Флор и Раймона. Флорибелла тоже была здесь, очень красивая в серебристо-голубых шелках, но неулыбчивая и высокомерная. Однако она постаралась придать своему лицу кроткое выражение.
— Ах, как хорошо, что мы увиделись, пусть и случайно, — говорила Эрменгарда, ласково пожимая обеими руками руки Сибиллы. Она была сильной и могла бы, наверно, раздробить в своей ладони израненную кисть госпожи де Ренар. Но сейчас пожатие ее было мягким, а голос звучал приветливо. — Я тоже рада, милая Эрменгарда. Выглядите вы просто прекрасно! А Флор еще больше похорошела.