Эд откинулся на парту и задремал.
***
Незаметно пролетели оставшиеся дни, и вот она, неделя сдачи итоговых экзаменов за первый курс обучения. Всю неделю Эдмон не спал по ночам. Нет, не потому что учил материал и билеты. Все эти дни парня мучили сны из воспоминаний о прошлой жизни, основной отрывок — Альбигойские крестовые походы и отвоёвывания Тулузы с Каркассоном. В первую ночь он увидел стычку с Монфорами, и сразу же решил отказаться от сна. Казалось бы, Эд уже привык не спать по ночам, но в те ночи он не хотел спать, поскольку засыпал на лекциях. Здесь же подсознательный страх проснуться в холодном поту и предаваться воспоминаниям не очень прекрасного прошлого отбил всё желание отходить в царство Морфея.
На экзаменах он появлялся бледнее обычного и с тёмными кругами под глазами. Учителя немного удивлялись внешнему виду их лучшего ученика потока, но не спрашивали об этом, списывая всё на усердную подготовку.
Вся неделя для студентов прошла в мучениях, тратой нервов и своим режимом. Наконец, через несколько дней на общей доске с информацией на первом этаже вывесили списки сдавших и дни для пересдачи.
Эдмон медленно подходил к доске, поскольку ждал, когда огромная толпа хоть чуть-чуть рассосётся. Но на удивление студенты не спешили расходиться.
Что, второе пришествие Христа?— мысленно бросил себе парень, и подошёл к доске. Быстро пробежавшись по списку сдавших, его охватило волнение, а потом — шок.
По толпе пошли перешёптывания и косые взгляды на Леруа. Чтобы он не сдал? Что с ним случилось? Да быть такого не может! Как так?
Быстро оглянув лист с датой пересдачи, он широкими шагами вылетел из здания и пошёл домой.
***
За окном догорало солнце, сменяясь на луну. Завтра обещает быть тёплым. Прогретый воздух вперемешку с лёгким ветерком залетал в форточку и заполнял квартиру мягкий аромат цветущих деревьев. Эдмон сидел на кухне и пил остывший чай. Имея стойкий иммунитет в прошлом, сегодня он был в безразмерном зелёном свитере и в шерстяных носках на ногах. Его знобило, а голова дико раскалывалась, угрожая вот-вот лопнуть от перенапряжения, дрожащими руками еле держал кружку, взглядом глядя в стену и ни о чем не думая. Внезапно он встал, отставил кружку и неуверенными шагами подошёл к шкафчику с лекарствами. Открыл его, из него вывалились разные препараты. Шаря руками и смазно разглядывая названия, парень не нашёл нужного. Вздохнув, кое-как поднял руку, быстро протянул её по поверхности шкафчика и вывалил остатки препаратов. Найдя нужный — единственная палетка «Морфина» лежала дальше всех — он оторвал все таблетки и бросил их в рот, запивая остатками уже холодного напитка. Оставив пустую пачку с кружкой, насколько мог быстро, Эдмон направился к своему излюбленному креслу и плюхнулся в него, прикрыв глаза.
Нужно выспаться перед пересдачей.
На миг он почувствовал, как какие-то невидимые нити, держащие его в сознании, рвутся, и парень заснул.
Раннее утро. Солнце только начинает свой восход. Молодой граф размеренными шагами идет по каменной мостовой в главном городе графства. Тулуза всё ещё была погружена в сон — улицы не были заполнены людьми, на торговых прилавки были закрыты, да и вообще не было суеты, день еще никто не начал.
Дойдя до главной площади, Раймон остановился. Оглядев её, он направился к высокому, остроконечному зданию. На поясе в небольшой сумке ударяется об бедро книжка, но этого не видно под одновременные колыхания плаща.
Граф встал перед папертью храма. Тёмный кирпич составлял здание, а в небо высились чёрные острые башни. Не очень выделяющееся, но был весьма заметен. Он осторожно поднялся по ступеням к тяжёлым дубовым дверям. Проверив, что никого нет, отворил одну из них и прошмыгнул внутрь. Внутри храм был еще больше: высокие потолки, длинные две колонны скамей, алтарь и изображения святых на витражах окон и их статуи. Пройдя по проходу между скамьями, Раймон остановился перед солеей. Простояв несколько мгновений, он упал на колени перед алтарем, преклонившись перед престолом. Губы что-то шептали, звук разносился по всему храму. Звуки стали все резче и громче, каждое слово лучше слышно. Уже перейдя на нормальный голос, он вскинул голову и прокричал:
— Garde-la, mon Dieu! *
***
Пересдача окончена. Парень первый выходит из аудитории и из института. Учителя недоверчиво смотрели вслед уходящей спине студента. Все еще находясь под действием Морфина, коим он злоупотребил, Эдмон находился в некой прострации — слова учителей доходили только через минуту, передвигался замедленно, реакция тоже была не сразу.