Берлинские правительственные круги «начинают серьезно обдумывать возможности своего поражения и делают одно важное для нас заключение: любой ценой добиться хотя бы не окончательного поражения и временного мира… План их таков: когда придется начать уступать, Германия предложит освободить западноевропейские страны, например Среднюю Польшу, но будет настаивать на сохранении в составе империи Познани и польского Поморья, чешских земель и Австрии, а Словакии оставит ее нынешнее устройство. Она хочет иметь окончательную границу империи от Восточной Пруссии в направлении на Братиславу. Все ведет к осуществлению этой цели… Я повторяю: это обстоятельство становится все более важным, и домогательства немцев весьма продуманны… Возможно, уступки будут очень соблазнительны, для того чтобы вы приняли их предложение и можно было бы представить дело решенным. Для нас это будет, вероятно, самый критический момент войны… Поэтому я прошу и требую, чтобы любые предложения были решительно отвергнуты, несмотря на угрозы. Прошу вас, приготовьтесь к этому. Это надо делать уже сейчас. Надо приготовиться к следующим действиям, направленным против упомянутого немецкого плана. Как я говорил во время январского правительственного кризиса, необходимо, чтобы президент Гаха и правительство были готовы по нашему требованию немедленно отказаться от своих функций для доказательства того, что они не чувствуют себя связанными предыдущим временным положением во всем, что касается рейха и протектората. Мы же сможем истолковать здесь этот добровольный отказ как проявление чувств всей нации, которая требует полной свободы и не примет никакого компромисса с Германией».
Как видим, Бенеш рассматривал борьбу за освобождение Чехословакии как определенного рода дипломатические махинации, в которых Гаха и другие коллаборационисты должны были ему ловко «подыгрывать». Но этому плану, предпосылки которого тоже не осуществлялись, положил конец вице-король Гитлера в Пражском Граде Гейдрих. Он арестовал Элиаша и приговорил его к смертной казни, жестоко пригрозил Гахе, отвел так называемому правительству протектората роль слепого орудия гитлеровской политики и бесцеремонно пресек всякие спекуляции этой части чешской буржуазии на совместных или, во всяком случае, координированных действиях с бенешевским окружением.
В дальнейшем Бенеш мог рассчитывать только на близких ему людей как на родине, так и за границей среди западных союзников, поддержки которых он упорно добивался. Такой поворот событий нашел отражение и в его послании руководителям буржуазных организаций Сопротивления от 15 мая 1942 года, незадолго до покушения на Гейдриха:
«Я ожидаю, что в грядущих наступательных боях немцы напрягут последние силы… Если бы им удалось продвинуться далеко, допустим, на Кавказ, это серьезно осложнило бы положение и прежде всего означало бы затяжку войны. В таком случае со стороны Германии можно было бы ожидать предложения компромиссного мира. А это явилось бы тяжелым кризисом, который мог бы привести к осложнениям между союзниками. В случае возникновения такой опасной ситуации сегодняшнее положение в протекторате и в Словакии, т. е. сотрудничество с немцами, Гаха в качестве президента, протекторатное правительство, Моравец, Тисо, Тука станут для нас очень обременительными, если не опасными. Мы не можем закрывать на это глаза. В такой ситуации могут оказаться желательными или даже необходимыми какие-то насильственные действия: бунты, саботаж, манифестации. Они были бы во имя и на благо нации, даже если бы это стоило больших жертв».
Эти слова Бенеша следует понимать как аргументацию покушения на Гейдриха. Характерно, что Бенеш любой акт сопротивления на родине расценивал как обоснование своих политических комбинаций за границей. А к словам «во имя и на благо нации» можно добавить «во имя нашего руководства этой нацией», причем слова «даже если бы это стоило больших жертв» не снимаются.
Под натиском неумолимых фактов начинает явственно вырисовываться ограниченный мафизм Бенеша в вопросах сопротивления, понимаемого как верхушечный союз представителей различных слоев буржуазной демократии. После нескольких точно рассчитанных ударов нацистской службы безопасности от этого представительного объединения остались лишь жалкие обломки. Все отчетливей выступает и ограниченность возможностей «тихой, агентурно-осведомительной войны» — творения лондонских военных кругов, во время которой действует только узкая сеть, а широкие слои народа остаются в стороне. Оказывается преждевременной подготовка к «перевороту», к быстрому захвату власти под защитой оружия западных армий, на поддержку которых рассчитывает Бенеш уже в самое ближайшее время, ибо это должно воспрепятствовать социальному сдвигу влево, направленному прежде всего против класса, который он, Бенеш, представляет.