Горстка иностранных корреспондентов, аккредитованных в Берлине, отнюдь не торопилась к телефонам и телетайпам. Они не вели оживленных кулуарных споров, не высказывали предположений. Они боялись открыть рот. Не приступали корреспонденты и к описанию сегодняшней траурной церемонии, ведь куда лучше дождаться официального коммюнике, пару слов добавить, пару вычеркнуть, изменить в одном-другом месте стиль — и готово. Их сообщения, как бы они ни были сухи, будут жадно проглочены миллионами читателей, поскольку на сегодняшнем траурном параде выступали три самых больших «Г» нацистской империи: Гитлер, Гиммлер и Гейдрих. Первый — только с кратким вступительным словом (куда ушли времена триумфальных многочасовых речей в Спортпаласе, прерываемых восторженным «хайль!»?), второй — с главной речью, полной пафоса и угрожающих мистических намеков, а третий — молча, как покойник в открытом гробу.
«Смерть наступила в результате нарушения жизнедеятельности важных паренхиматозных органов бактериями или же ядами, которые проникли вместе с осколками бомбы в области плевры, диафрагмы и селезенки…»
Так говорит медицинское заключение.
Но иностранные журналисты, аккредитованные в Берлине, оставались все же журналистами. Куда охотнее потратили бы они усилия, чтобы добыть иную информацию о событиях, предшествовавших медицинскому заключению: кто бросил бомбу в Гейдриха? Кто стоит за спиной покусившихся на жизнь третьего «Г» нацистской империи? Эту смерть нацистское руководство не может скрыть от мира, как оно пытается скрыть правду о своих намерениях в отношении оккупированных стран.
Может быть, журналисты должны передать по телефону слова первого «Г»?
«…Это был один из лучших национал-социалистов, один из убежденнейших поборников германской имперской идеи…»
Или же слова второго «Г»?
«…Он как творец и основатель нашей службы безопасности и полиции безопасности будет образцом, вероятно, никогда уже не достижимым… Наша святая обязанность принять на себя его задачу и тем скорее уничтожить врага нашей нации, немилосердно и без малейшего проявления слабости»…
А может, журналисты должны сообщить, что во время траурной церемонии в мозаичном зале имперской канцелярии раздавались звуки увертюры к «Сумеркам богов» Рихарда Вагнера? Читателей в оккупированных странах, разумеется, эти «траурные сумерки» порадуют, и они искренне пожелают приближения сумерков и к оставшимся в живых большим «Г» нацистской империи.
Журналисты и не подозревают, что, пока они размышляют о том, стоит ли вообще что-либо передавать по телефону, по секретной телефонной линии состоялся разговор, в результате которого возникнет совершенно иное сообщение. И оно, как молния, облетит весь мир. В эти минуты в уютной вилле на Саской улице в Праге-Бубенче шеф пражского отдела «Зихерхайтсдинст» Хорст Бёме сидел у телефона и записывал:
«9.6.42 в 19.45 группенфюрер СС К.Г. Франк сообщил по телефону из Берлина, что согласно разговору с фюрером в этот же день надлежит провести в населенном пункте Лидице следующие мероприятия:
1. Всех взрослых мужчин расстрелять.
2. Всех женщин отправить в концентрационный лагерь.
3. Детей собрать. Тех, кто еще способен подвергнуться германизации, отправить в рейх и отдать в эсэсовские семьи. Остальные будут определены для иного воспитания.
4. Поселок сжечь и сровнять с землей…»
Может, это должно послужить венцом траурной церемонии, жертвой, брошенной к ногам полицейского феномена Райнхарда Гейдриха?
Никоим образом: это была программа, над осуществлением которой трудились Гейдрих, его предшественники и последователи. Особая комиссия, созданная Гейдрихом и функционирующая теперь под руководством Кальтенбруннера, приступила к устрашающим акциям крупного масштаба. В отчетах о деятельности этой комиссии приводятся примеры таких акций: выселение из территориально малых областей, интернирование населения, казни больших групп заключенных, полное уничтожение целых населенных пунктов. И с отменной педантичностью — потому что тут действуют ученики учителя Гиммлера — устанавливается, что при выборе объекта необходимо обратить внимание на то, чтобы Не была нарушена работа транспорта, чтобы объект находился в стороне от главных коммуникаций. Кроме того, необходимо, чтобы населенный пункт находился вблизи промышленных центров и рабочих поселков ради непосредственного воздействия. Акции должны быть проведены молниеносно и без всяких разъяснений, чтобы вызывать в широких кругах неуверенность и тревогу.