Это подтверждает в своих показаниях и Гейнц Янтур.
«Только 17 июня вечером было установлено, что участники покушения скрываются в храме Карла Боромейского. Об этом я узнал от сына одного из главных укрывателей, который вместе со многими пособниками покушавшихся был арестован на основании доноса Чурды 17 июня. В тот день гестапо арестовало, я думаю, семей десять или двенадцать.
Могу заявить, что сведения Карела Чурды были для обнаружения виновников покушения решающими. В то время, когда Чурда явился и сообщил нам свои сведения, мы еще не обнаружили никаких следов», — закончил протокольные показания Гейнц Янтур 14 ноября 1946 года на заседании чрезвычайного народного суда в Праге…
Допрос в «четырехсотое» дал криминальному инспектору Галлусу не только основания для заключительной атаки полицейского наступления, но и надежду на лавры.
(«Криминальный инспектор Георг Галлус, год рождения 1895-й, является одним из лучших следователей гестапо, — пишет несколько дней спустя его шеф Гешке в предложениях Франку. — Благодаря его исключительной и искусной практике допросов нам удалось добыть у парашютиста Чурды такие данные, которые прямо вели к раскрытию места пребывания виновников покушения. Галлус еще и до этого нередко проявлял себя с отличной стороны. Поэтому рекомендую его для внеочередного повышения в звании и присвоения ему чина криминального комиссара». «Ja», — подчеркивает дважды на документе свое согласие Франк.)
…Через зарешеченные окна «четырехсотой» проникает утренний рассвет; оттуда можно видеть пробуждающуюся Прагу, склон Летны и Градчаны. По улицам проезжают автомобили ударных групп гестапо. Направляются к Жижкову, к Мустку, в Высочаны. Приводят в «Печкарню» тех, чью судьбу сегодня ночью определил Чурда. Первые десять или двенадцать семей, за ними последуют другие.
— Могу ли я поесть? — прошептал предатель.
Инспектор Галлус кивнул.
Чурде принесли тарелку вареного гороха.
18 июня 1942 года в первой половине дня центральный телетайп Града выстукивал срочное донесение. И хотя оно было адресовано согласно правилам служебной субординации прежде всего новому протектору, всем своим содержанием и значением донесение это предназначалось высочайшему руководству Третьего рейха, нетерпеливо ожидавшему его уже более трех недель.
Франк в этом срочном донесении сообщал Далюге:
«В ночь с 17 на 18 июня Пражское управление гестапо после продолжительных и трудных розысков установило, что в подземелье греко-православной церкви на Рессловой улице скрываются по меньшей мере пятеро агентов-десантников, среди которых бесспорно находятся участники покушения. После тщательного взвешивания всех обстоятельств решено было проникнуть туда еще ночью, так как грозила опасность, что десантники, предупрежденные об аресте своих укрывателей и связных, скроются. Тем самым были бы утрачены какие бы то ни было следы. Это решение подкреплялось вдобавок тем обстоятельством, что даже после самых тщательных поисков невозможно было обнаружить план церковного подземелья. Пришлось, следовательно, считаться с возможностью, что преступники могут воспользоваться каким-нибудь тайным ходом. Поэтому необходимы были срочные меры».
Разумеется, и для всемогущего гестапо трудно раздобыть в течение ночи план церкви и чертеж ее подземелий. Знаменитый создатель пражского барокко зодчий Игнац Динценгофер, который начертил этот план более чем два столетия назад, а в 1730 году начал его осуществлять, рассчитывал, что церковь должна служить не только для прославления покровителя противников Реформации св. Карла Боромейского, но и как посмертное прибежище обитателей соседнего приюта для престарелых священников. Поэтому он соорудил под основанием храма во всю длину его нефа сводчатый каменный подвал наподобие римских катакомб, с полками для гробов в стенах. Но при Иосифе II и храм и приют были разрушены и перестроены в военный склад. Только во время домюнхенской республики храм был восстановлен и отдан православной церкви, которая нарекла его именем святых Кирилла и Мефодия.