Серая масса шевелиться, подаваясь вперёд, разворачивая тёмные, с прорехами, паруса крыльев. Гибкая шея разворачивается в нашу сторону, водя по воздуху вытянутой и массивной головой, челюсти дёргаются, раскрываясь. Спустя несколько секунд до нас донёсся рокочущий рёв. Смок, мать твою!!!
Ребята вскакивают на ноги, понимая, что единственный шанс, который у нас остаётся, это бой. Если уж он нас заметил, то разбежаться у нас не получиться, не успеем добраться ни до гаражей, ни до развалин домов. Да и бесполезно это, не поможет…
Туристы мечутся. Один рвёт всё-таки в сторону, несмотря на мой крик, надеясь скрыться от визжащего кошмара, заходившего на нас на бреющем полёте. Далеко не убегает, споткнувшись о неприметную кочку и угодив точно на густой газон разрыв-травы. Сложенные в острые, четырёхгранные пирамидки, листья мгновенно протыкают беднягу, и тут же разворачиваются, разрезая его изнутри, подняв в воздух густую красную пыль.
А нам уже не до него, потому что смок приближается, широко раскрыв бездонную голодную пасть, часто утыканную кинжалами блестящих от слюны зубов. Громадные провалы чёрных глаз, развёрнутые крылья и кожистые мешки на шее, готовые плюнуть в нашу сторону кислотой…
Глава вторая: ночь – столкновения
Наталья кричала, захлёбываясь собственным криком и не могла пошевелить ни руками, ни ногами. Её сознание туго и жёстко скрутила жестокая воля странного существа, стоявшего перед ней. Где был Вадим – она так и не поняла.
Когда она наконец-таки выбралась из тёмной глубины забытья, в которое её закинула Волна, любовника в комнате не было. Вместо него прямо перед ней, застыв неподвижным изваянием, поблёскивая в тусклом зеленоватом свете какими-то чешуйками и наростами, высилась странная мощная фигура, следившая за ней чуть светящимися глазами. А потом существо шагнуло вперёд, попав в полосу довольно яркого света, падающего через выбитое стекло. И тогда Наталья закричала, рвя связки от того ужаса, что мгновенно закутал её в кокон чёрного и беспросветного страха…
Свет выхватил из темноты мощные грудные пластины мышц, перекатывавшихся под тёмно-желтоватой кожей, покрытой кожистыми выступами и чешуйками повсюду, где были сгибы и складки. Тёмная голова с какими-то выступами на самой макушке качнулась вперёд, показав кричавшей девушке себя во всей «красе».
Вытянутое вперёд рыло, заканчивающееся хоботом, образованным четырьмя мясистыми «лепестками», которые находились в постоянном движении. В самом центре постоянно мелькал, то прячась, то появляясь, чёрный язык-жало, свёрнутый в узкую трубочку. Далеко выступающие вперёд надбровные дуги, висящие мясистыми наростами над большими и глубокими чёрными буркалами глаз.
Голый череп, переходящий в костяной гребень с точащими во все стороны редкими и острыми иглами. Резко вырубленные скулы, ограничивающие верхнюю часть морды со свисающими кожистыми брылами. Точащие в стороны вытянутые, с острыми кончиками, хрящеватые уши.
Существо сделало ещё один шаг вперёд, зашипев и резко развернув лепестки, образующие хобот. Блеснули мелкие острые зубы, усеивающие их внутреннюю поверхность, мелькнул тёмный язык, покрытый вязкой и тянущейся слюной.
Казалось – куда уж сильнее можно было бы кричать, но…
Наталья поперхнулась криком, уставившись на одну единственную деталь, которую смогла заметить только сейчас. Нательный крест, который был таким же, как и у её мужа. Крест, который болтался сейчас на тоненькой золотой цепочке на шее этого монстра. Крест-близнец того, что всегда висел на шее Егеря. Их было два, абсолютно одинаковых, купленных давным-давно на крещение Егерю и, Вадиму, своему любовнику, приходящемуся Егерю двоюродным младшим братом.
Она поняла то, во что поверить было практически невозможно, если бы не тот факт, что прямо перед ней стоял этот монстр.
Тварь шагнула к ней, издав резкий и показавшийся Наталье издевательским хохоток. Она сжалась в комок, захлёбываясь слезами, готовясь к тому страшному концу, который её ждал.
Существо, бывшее не так давно Вадимом, шагнуло к ней, ещё больше развернув лепестки с зубами и зашипев…
За разбитым стеклом грохнуло и блеснуло…
Макушка твари разлетелась ошмётками, заляпав стену напротив и девушку своим липким, тёмным содержимым. Существо покачнулось, взревев, попыталось сделать ещё один шаг и упало, успев разодрать кусок постельного белья острыми когтями на вытянутой вперёд руке.
Наталья всхлипнула, стараясь забиться как можно дальше в угол кровати, со страхом глядя на чуть видневшееся над её краем плечо твари.
За окном появился тёмный силуэт с поднятой и смотрящей стволом в дом «Сайгой». Чуть позже с еле слышным щёлчком зажёгся фонарь, закреплённый на цевье: