***
Егерь смотрел за окно, где всё больше сгущались сумерки. И шёл дождь. Плохое время. Очень плохое. Хуже его в Радостном стали только ночи. Ночи были совсем плохи.
Скоро наступит время закрывать и решётки, и наваренные им лично двойные железные ставни. Без этого никак. И хорошо, что в доме нет полностью деревянных частей и хороший фундамент. Иначе твари могли бы попытаться прорыть подкоп. Как это уже было через пару улиц от их дома. Тогда они заставили перепуганную семью выбежать на улицу. И там всё решили живучесть и когти с зубами. Через пару ночей девочка, которую, судя по всему, только укусили, и которая смогла убежать, присоединилась к тварям.
Он пытался найти гнездо, в котором они спали днём, но у него не получилось. Где-то здесь, где-то рядом, но одному тяжело. А рисковать жизнью Наташи, у которой была пусть и небольшая, но всё-таки задержка, он не мог.
Ему бы ещё найти помощника, но никто из одиннадцати семей, живших здесь же, не хотел даже и попытаться помочь. Они все боялись ночи. Страх съел их изнутри, и сейчас они жили как те же самые мертвецы из кино: ходили, что-то делали, но сами не знали зачем. Просто существовали, опасаясь даже выезжать в Город. Потому что там, доезжая или до Гаражей, или, если повезёт проехать через Топь, до Васильевки – приходилось идти пешком. И, значит, нужно было думать о тех, кто охотился днём. Егерь не боялся. Он три раза ездил в Город, с боем прорываясь туда, куда было нужно. И всегда возвращался, обнаруживая. Что незадолго до его появления – соседи разбегались по домам. А его дома ждали зарёванные глаза жены, которая каждый раз думала о том, что он может не вернуться и боялась тех самых соседей, постоянно пытавшихся попасть внутрь, когда он уезжал.
Эти две с половиной недели более или менее расставили всё на свои места. На исходе первой в посёлок вошла группа разведчиков неизвестной принадлежности. И он рискнул. Когда отряд, аккуратно и грамотно располагаясь по улице, уже почти прошёл мимо, он открыл, нарочно скрипнув, калитку. Стрелять парни не стали, но в кольцо взяли быстро и грамотно. Он внимательно смотрел на них, направивших на него стволы АКСов, с масками противогазов на лицах и видел то, что и предполагал: страх перед неизвестным. Это было понятно. Они не боялись людей, но уже наверняка успели насмотреться на то, что сделала с людьми Волна.
Невысокий крепыш с четырьмя звездочками на «бегунках» подошёл ближе, опуская автомат. Голос, раздавшийся через мембраны, был очень глухой, но разобрать слова Егерь смог. Волна не обошла стороной и его, подарив то, что помогало возвращаться домой:
– Капитан Бурцев. Стойте на месте и не пытайтесь двигаться, иначе стреляем. Всё понятно?
– Да.
– Кто вы такой?
– Моя фамилия Серебряков, майор в отставке. Отряд «Д» министерства обороны. В отставке, правда. Здравствуйте, капитан.
– Здравия желаю. Это хорошо, надеюсь, что проблем с вами не будет.
– Не будет, не беспокойтесь. Вы в разведке находитесь? До какого пункта должны пройти?
– А вам какое дело, подполковник? Вам не кажется, что вопросы всё-таки должен задавать я?
– Как скажете, капитан. Только учтите, что дальше, если вы должны пройти за посёлок, вам встретится много такого, что помешает вам идти дальше. Могу кое-что подсказать.
– Понял. Подождите, мне нужно связаться со штабом.
– Хорошо.
Егерь достал сигареты и закурил, наблюдая за процессом переговоров. Судя по всему, разведка оказалась укомплектованной куда как лучше, чем полагается в стандартных ситуациях. Во всяком случае, то, что сейчас развернул штатный связист, больше всего напоминало какой-то гибрид спутникового телефона и небольшой переносной станции. Капитан поговорил не больше минуты, после чего вернулся назад. И бывший подполковник обратил внимание на то, что не бросилось в глаза сразу: портативные, крохотные видео камеры, закреплённые на шлеме и у плеча военного.
– Вашу личность мне подтвердили, товарищ подполковник. – Голос Бурцева звучал намного спокойнее и уважительнее, чем в начале разговора. «До чего дошёл прогресс, – подумалось Егерю, – сразу данные с видеокамеры передают каким-то макаром. И сверяют по базе. Почти моментально».
– Я очень рад. Может – снимете маску? От неё сейчас толку всё равно никакого. А говорить будет удобнее. Сейчас нет тумана. Он бывает утром и вечером. Либо на Топи в низинке. А воздух, как мне кажется, абсолютно нормальный. Да и вряд ли ваш противогаз рассчитан на защиту от того, что входило в состав Волны.
– Волны?.. – Голос капитана зазвучал удивлённо. Но, поколебавшись, он стащил маску, дав приказание остальным оставаться в противогазах. – Громов!