– Подтверждаю! – Раздалось громкое эхо в зале заседаний. И в знак подтверждения потянулся легкий дымок, от центра зала к его потолку, свидетельствовавший, что все члены совета и присутствовавшие в этом зале дали свое согласие.
Так Пааулиниарис был выбран для самой непонятной и самой непредсказуемой миссии на закрытой планете. Никто не мог гарантировать успеха данной операции, но на нее возлагалось очень многое. Нужно было знать, как и куда пропадают люди, и кто к этому причастен.
***
– Срочно! Анестезиолог в операционную гинекологии! – Раздалось по громкой связи.
В приемную поступила ,беременная женщина с подозрением на разрыв матки. Время работало против нее и против еще не родившегося малыша. Женщину срочно готовили к операции.
Громова Ирина Аркадьевна, работавшая в следственном отделе, уже два месяца была в декретном отпуске. Она очень скучала по работе, которая хоть немного отвлекала от вечных ссор с мужем. Но и ребенка Ирина очень хотела.
Возвращаясь домой, она заметила трех молодых мужчин, забиравших у женщины сумку. И вместо того, чтобы отпустить свою сумку, женщина вцепилась в нее мертвой хваткой и старалась закрыть себя руками. В ход пошли кулаки. Громова, даже не раздумывая, громко крикнула, чтобы разогнать хулиганов, спеша на помощь. Это как предупредительный в воздух, который был, естественно, проигнорирован. Мужчины, понимая, что пора бы отпустить свою жертву, все еще пытались вырвать у нее сумку. Громова, не церемонясь, швырнула свою сумочку в одного из нападавших. Сумка одному попала по затылку, он развернулся и тут же получил ногой в пах. Второй нападавший получил хук в нос, а вот третьего Громова пропустила и получила ощутимый удар в живот. После чего нападавшие дали деру.
Громова держалась за живот, стараясь прислушаться к ощущениям. Женщина, подняла сумку Ирины.
– Как вы? – участливо спросила женщина, глядя на застывшее лицо Ирины.
– Еще не знаю, – ответила Громова, – надеюсь, что обойдется.
– Спасибо, вам, – сказала женщина, протягивая Ирине ее сумку. – Давайте, я вас провожу.
– Не стоит, я сама.
И Ирина пошла домой, придерживая руками большой живот. Дома у нее открылось кровотечение.
Ее катили на каталке с такой скоростью, что Ирина серьезно опасалась, что упадет. Кровотечение усилилось, и Ирина понимала, что она может не только потерять ребенка, но и пострадать сама. Эта была последняя мысль, и Ирина потеряла сознание.
– На кого идем? На маму, или малыша? – спросил хирург, поднимая руки, чтобы дать надеть халат и маску.
– Какой малыш?! – Воскликнула Рыжова, осматривавшая перед этим пациентку. – Мать бы вытащить! Большая потеря крови. Малыша я не чувствую. Если полный разрыв матки, то сам все знаешь.
– Мда… скальпель, – ненавидя такую работу, сказал Никитин, и сделал привычный разрез.
Через некоторое время он достал ребенка, без явных признаков жизни. Рыжова взяла мальчика и протянула его неонатологу, только по чистой случайности задержавшегося после своего дежурства. Он тоже был в операционной, надеясь, что малыш родится живой.
– Петрович, ты же у нас кудесник. Может, еще… – Рыжова не закончила, ее позвал Никитин.
И пока они зашивали разорванную матку и ставили скобы на кожу, из соседней операционной раздался слабый писк.
Рыжова замерла на секунду, не веря в чудо.
– Наш? – Прошептала она, глядя на Никитина, который восстанавливал брюшную стенку.
– Наш, – сказал Петрович, держа малыша. – А мама как?
– Потеряла много крови, жить будет. – Сказал Никитин.
– А матка? – спросил Петрович.
– На месте. Всего один шов, кривоват немного, но все нормально.
– Ну, что, счастливчик, значит, будет у тебя еще или братик, или сестричка, – сказал Петрович….
Вот так Пааулиниарис стал человеком в совершенно новом и непонятном для него мире. Точнее, мир он успел изучить, вот только все его знания и умения были пока законсервированы. Чтобы с любой стороны он смог сойти за простого земного мальчика, рожденного простой земной женщиной.
В детстве он тоже мало, чем отличался от обычных детей. Ни физических, ни интеллектуальных суперспособностей он не проявлял. Единственным отличием были его сны. Точнее то, что он, как и все, считал, что ему снится. Пока у него не получилось ими управлять. Это было так здорово, что семилетний Паша Громов не стал никому об этом рассказывать, а просто уходил и бродил по своим «снам». Поэтому с укладыванием ребенка спать у его матери никогда не было проблем. Всегда в одно и то же время, Ирина заставала своего сына уже спящим.