— И в какой гостинице вы будете жить? — спросила молодая женщина.
— Прошу прощения? — не понял Бернард.
— Вы же от «Тревелуайз», да? Как и мы. — Она указала на фиолетовый с золотом ярлык, который сотрудник агентства прикрепил к его «дипломату». — Мы будем жить в «Кокосовой роще Вайкики», — сообщила она. До Бернарда вдруг дошло, что рядом с ней сидит еще одна молодая женщина, одетая в похожий костюм розовато-лилового и зеленого цвета.
— Да, верно. Не знаю точно в какой.
— Не знаете точно? — с недоумением переспросила его собеседница.
— Знал, но забыл. Мы собрались в эту поездку впопыхах.
— А, понят но, — сказала девушка. — Горящая путевка. Выходит, выбор у вас был не слишком большой, да? Но вы много сэкономили. Один раз у нас так было — с Критом, правда, Ди?
— Не напоминай мне, — отозвалась Ди. — Тамошние туалеты...
— Уверена, на Гавайях у тебя с туалетами проблем не будет. — Девушка в розово-голубом ободряюще улыбнулась подруге. — По части этих вещей у американцев настоящий пунктик.
— Я не знал, что мы будем жить в гостинице, — недовольно заявил мистер Уолш. — Я думал, мы остановимся у Урсулы.
— Вероятно, так и будет, папа, — успокоил его Бернард. — Не знаю, пока не доберемся до места. — Он некоторое время помолчал, чувствуя, что женщины смотрят на него с напряженным любопытством. — Мы едем навестить сестру моего отца, — объяснил он. — Она живет в Гонолулу. Вероятно, нам не понадобится номер в гостинице, но, как это ни абсурдно, путешествовать таким образом — купив пакет услуг — оказалось дешевле всего.
— Какое место для жизни! Гонолулу! Словно круглый год в отпуске, — мечтательно вздохнула молодая женщина. Она повернулась к мистеру Уолшу: — Вы давно не видели свою сестру?
— Давно, — коротко ответил он.
— Должно быть, ждете не дождетесь.
— Не могу сказать, что сгораю от нетерпения, — угрюмо насупился мистер Уолш. — Это она хочет меня видеть. По крайней мере, так мне сказали. — Он бросил на Бернарда враждебный взгляд из-под кустистых бровей.
— Боюсь, моя тетя плохо себя чувствует, — пояснил Бернард.
— О господи!
— Она умирает, — мрачно заявил мистер Уолш. Молодые женщины умолкли. Они опустили глаза и словно бы усохли, съежившись внутри своих веселых спортивных нарядов. Бернард ощутил неловкость, как будто они с отцом провинились, погрешив против приличий, или нарушили табу. В конце концов, было что-то неподобающее, даже безнравственное в том, что они воспользовались услугами турагентства, дабы навестить умирающую родственницу.
2
Звонок раздался неделю назад, ранним утром в пятницу — около пяти часов. В комнате Бернарда в колледже телефона не было — он не мог себе этого позволить, — а потому звонок принял ночной вахтер, который, посчитав его срочным, разбудил Бернарда и проводил вниз, к студенческому телефону в холле. Бернард стоял там в пижаме и халате — выложенный плиткой пол холодил босые ступни ног (он не настолько очнулся от сна, чтобы найти шлепанцы), голова утопала в звукопоглощающем колпаке, покрытом изнутри наспех записанными телефонными номерами, — стоял и слушал хриплый, усталый женский голос — протяжный американский акцент, наслоившийся на выговор лондонских ирландцев.
— Привет, это Урсула.
- Кто?
— Твоя тетя Урсула.
— Господи боже!
— Помнишь меня? Паршивая овца.
— Отца?
— Нет, не отца. О-вэ-цэ-а. Овца.
— А, да, понял. Но теперь меня тоже считают в некотором роде паршивой овцой.
— Да, я слышала об этом... Послушай, сколько сейчас времени в Англии?
— Около пяти утра.
— Утра! Боже, извини, пожалуйста, я неправильно подсчитала. Я тебя разбудила?
— Это неважно. Где вы?
— В Гонолулу. В больнице «Гейзер».
— Значит, вы больны?
— Больна ли я? Это слабо сказано, Бернард. Меня разрезали, посмотрели и сразу зашили.
— О Господи, мне жаль. — Как невыразительно и неуместно прозвучали его слова. — Это ужасно, — сказал он. — А они ничего не могут...
— Пустое. Я уже не один день страдала от боли, думала, поясница, у меня постоянно болела поясница, но оказалось, дело в другом. Это рак.
— О Господи, — снова сказал Бернард.
— Злокачественная меланома, если точнее. Она начинается как родинка. Я ничего такого не подумала. Когда стареешь, у тебя появляются самые разные отметины. Когда наконец ее проверили, мне в тот же день сделали операцию, но было уже слишком поздно. Пошли метастазы.