— Да, сейчас буду.
На этот раз трубка буквально впечаталась в телефонный аппарат, а Гельмут, рывком поднявшись из глубокого кресла, стремительно прошёл в гардеробную. Он перебирал рубашки и брюки, а перед глазами стояла Софи.
Когда он увидел на пляже это хрупкое босоногое существо, все его естество, годами подавляемое во имя карьеры и репутации, встало на дыбы.
Она сидела у костра — мокрая и подавленная. Огромные влажные глаза, посиневшие от холода губы, спутанная копна волос. Девушка тряслась от холода под накинутым на мокрую одежду пледом. Обнимала колени, прижимаясь к ним лицом, а Верхаен не мог оторвать взгляд от её голых ног. Маленькие ровные пальчики, круглые ноготки.
Он потер лоб, отгоняя смелые фантазии, забрал из рук Фреттхена чашку чая, которую тот нёс потерпевшей, и протянул её девушке.
— Бедняжка. Как вас занесло в океан в такую погоду?
— Это всё Джереми, — прошептала Софи, благодарно принимая напиток.
«Глаза, как у олененка», — подумал Гельмут, глядя на два тёмных озерца, что грозились вот–вот выйти из берегов. «Только не слёзы». Он терпеть не мог слёз.
— Я не хотела… так и знала, что все это плохо кончится. Но он настоял.
— Разве он не видел, что надвигается шторм? — спросил Верхаен и присел рядом.
— Я не знаю, — робко пожала она плечами, и плед соскользнул, выставив напоказ мокрую блузку, облепившую грудь. Девушка смущенно улыбнулась и, перехватив взгляд профессора, закуталась поплотнее. — Я доверяла ему, думала, он настоящий моряк. Мальчишки нас отговаривали, но он заупрямился. Стал подначивать меня. Говорил, что мы, девчонки, все трусихи.
— Понимаю, — кивнул профессор. — Похоже, здесь нет твоей вины. Однако я хочу видеть тебя завтра утром вместе с этим …
— Джереми, — с готовностью подсказала Софи.
— Да, я хочу, чтобы ты пришла вместе с Джереми в кабинет вашего психолога. Хорошо?
— Хорошо, — потупилась она, прикрыв глаза шторкой густых ресниц.
— Ну, ну, не надо расстраиваться, — снисходительно усмехнулся Верхаен.
Ответом ему стала благодарная улыбка и такой доверчивый взгляд, что у Гельмута засосало под ложечкой.
Спал он плохо, а утром позвонил Милене и сообщил, что его возвращение домой откладывается. Накладки в работе, что поделать. Она не стала допытываться, какие именно. Проект считался секретным и не обсуждался в кругу семьи. Для себя профессор решил, что чрезвычайное происшествие, чуть не унесшее две жизни, требует его присутствия в Эколе.
— Ну-с, молодые люди, давайте раз и навсегда расставим точки над «i».
Он сидел не с краю стола, как раньше. Туда переместился Фреттхен, а профессор, восседая в кресле психолога, с холодным профессиональным любопытством разглядывал парочку нарушителей.
Джереми — упрямый взгляд, прямые плечи, обветренные руки скрещены на груди. Этот парень — боец по натуре. Портит все показатели. Привносит хаос в хорошо отлаженную систему.
Софи — наивные, чистые глаза под густой чёлкой, губы, готовые к улыбке, руки свободно лежат на подлокотниках кресла. Она закинула ногу на ногу и кокетливо покачивает сланцем. Солнце играет на стеклянных бусинках, облепивших тонкую перемычку незатейливой обувки, кидает блики на перламутровые ногти. Какой у неё идеальный пальчик…
Верхаен потёр переносицу и продолжил:
— Вам, друзья мои, необычайно повезло. Миллионы молодых людей были бы счастливы оказаться на вашем месте. Здесь, в Эколе, для вас созданы все условия. Абсолютно все условия для развития талантов и самореализации. Вам, наверное, рассказывали в школе про пирамиду Маслоу?
— Конечно, она включена в учебную программу, — услужливо подсказал Хорёк.
— Так вот, вы должны помнить, что потребность в самореализации находится на самом верху этой пирамиды. И далеко не каждый добирается до этой вершины, связанный по рукам и ногам самыми разными обстоятельствами. Если вы хорошенько подумаете, то найдете это справедливым и даже необходимым. Представьте на минутку, что каждый член общества начнет самовыражаться, достигая высот в искусствах, политике и прочих престижных областях. Планета захлебнется в грязи и отходах.
— А если у меня нет потребности в самореализации? — дерзко перебил его Джереми. — Если мне не нужно ничего, кроме океана, чаек и шёпота волн?
— То есть вас, молодой человек, не устраивает нынешнее положение вещей? — Верхаен сузил глаза, выпрямил спину, сложил узловатые руки на столе и, не мигая, уставился на мальчишку.
— Нет, почему? — слегка растерялся Джереми. — Я только хочу назад свою лодку.
— Свою лодку, вот как? А разве вы не сами её утопили? — веско произнес профессор. — Так какие претензии к нам? Посмотрите, что вы сделали. Потащили несчастную девочку в открытый океан, несмотря на отвратительную погоду…