- Без проблем, мисс Лэй! Передам.
- Спасибо, Роберт! Тогда побегу обратно, у меня скоро занятия в младшей группе.
- Хорошего вам дня, Мэйли!
- Всего доброго! - пропела она на бегу.
Черноволосая фигурка в поплиновом платье с голубыми цветами полетела в сторону детского городка, а Роберт, проводив её взглядом, машинально раскрыл тетрадь.
Дневник... дневник его молчаливой и скрытной жены. Он даже не пытался удержаться от искушения прочитать чужие записи. Оглядевшись по сторонам, потрусил к невысокому раскидистому деревцу на свободном участке. Сел под кружевной тенью листвы, опершись спиной о ствол, и зашуршал страницами.
«Мне приснилось, что я ушла из дома и потерялась. Я совсем ещё крошечная, у меня ботинки из рыжей кожи, толстые синие колготы и сиреневое платье в желтых утятах.
Я играла на крыльце с куклами Долли и Полли (так странно, откуда вдруг всплыли эти имена?) и услышала, как за забором тявкает щенок.
Мне так захотелось на него посмотреть! Я кое-как слезла задом с высокого крыльца и выбежала за калитку.
А он уже улепетывал - толстый, смешной, и вокруг маленького белого хвостика - чёрное пятно».
Роберт не стал дочитывать - сон, он сон и есть, чего его записывать? Любят девчонки циклиться на какой-то ерунде.
«Интересно, будет ли у меня настоящая любовь? Такая, о какой пишут в романах? Чтобы ради меня совершали подвиги... наверное, в наше рациональное время глупо мечтать о подобном».
«Конечно, глупо», - хмыкнул он про себя и перелистнул несколько страниц.
«Сегодня Джереми подарил мне огромную ракушку! Она рогатая, белоснежная снаружи и нежно-розовая внутри. Если её приложить к уху, то слышно, как шумит океан».
Роберт нахмурился - ракушку она принесла с собой и поставила в ванной на полку. Белая и рогатая, именно такая, как написано в дневнике. В крупных блестящих пупырышках. А не пришла ли ей пора разбиться? Как бы невзначай?
«Получили результаты теста на совместимость. Я даже не удивилась. Роберт - идеальный кандидат в мужья. С ним спокойно и надежно, у нас общие интересы. Что ещё нужно для счастья?»
Сердце омыло спокойной гордостью. Да, он идеальный партнер для Вилины. Это верно.
«Вчера, после вечерней медитации, мы с Робертом долго бродили по пляжу, смотрели на звезды, на далёкую луну, молчали и слушали, как дышит океан.
Да, он не из разговорчивых. С ним не поболтаешь и не посмеёшься, как с Джереми».
Роберт не поверил своим глазам. Она смеет сравнивать его с каким-то мальчишкой? Сама же написала пару страниц назад, что он - идеальный кандидат в мужья!
«Мне тоже тебя будет не хватать, Колючка. И наших ночных прогулок вдоль океана. Никогда и ни с кем мне не было так легко и ...»
Конец фразы был жирно зачеркнут. Роберт не стал разбирать то, в чем она постеснялась признаться даже дневнику. Не стал читать дальше. Гневно скрутил тетрадь в рулон, сунул в карман и, прижав к себе покрепче подарок для Хорька, затопал в горку.
Вот так тихоня! Пригрел змею на груди! Он-то ей доверял, а она! Недаром на вторую ночь бегала из дома, ох, недаром!
«А не к нему ли?!» - произнес он вслух и остановился, пораженный внезапной догадкой.
В голове замелькали картины падения его жены в объятия сопливого мальчишки.
И это сразу после свадьбы!
Вот почему она так презрительно улыбалась в первую брачную ночь!
А Фреттхен плёл про радугу!
Роберт даже застонал от бессильного гнева.
Он все расскажет Хорьку! Для чего еще нужен психолог, если не...
Додумать он не успел. У здания амбулатории стояла Вилина. А за руку её держал - средь бела дня, никого не стесняясь - этот кудлатый пацан!
Роберт зашатался. Глаза залило красным туманом, с несвязным криком он кинулся на соперника и, не раздумывая, со всей силы опустил на его затылок садового гнома. Раздался треск. Под ноги Роберту что-то покатилось - с перепугу ему почудилось, что у Джереми отскочила голова. Истошно закричала Вилина, откуда-то набежал народ.
Роберт опустился на корточки, закрыл лицо дрожащими руками и заплакал.
Глава 20
Самым важным предметом в палате были массивные песочные часы на латунной подставке. Правда, пересыпался в них не песок, а нечто мерзкое, полужидкое, похожее на мутную слизь. Но все-таки они отсчитывали время, тогда как всё вокруг застыло на полувдохе. Джереми целыми днями лежал на спине, мучаясь от удушья - пузырьки воздуха скопились в легких и распирали грудь, а вытолкнуть их наружу не получалось. Распятый на больничной койке, плоский и почти неподвижный от слабости, он смотрел, как вязкая розовая субстанция медленно, по каплям, стекает из одной колбы в другую - до тех пор, пока центр тяжести не смещался, и часы не опрокидывались. Тогда процесс начинался заново, такой же тягучий и муторный. Сперва Джереми пытался считать, сколько раз перевернулись колбы, но быстро утомился. Скованный усталостью ум ни на чем не мог сосредоточиться.