А он-то думал, что ей и невдомек, для чего предназначено ее тело! Боже, как он заблуждался! Он прекрасно понимал, как непросто ей было решиться на такое, и от этого вкус победы становился еще приятнее.
Но ни на секунду Брайан не забывал о задаче, которую поставил перед ним Синклер: втереться ей в доверие, вызвать ее на откровенность и выведать их планы. Осталось лишь затащить Патрисию в постель — и приз ему обеспечен!
Сердце Брайана восставало против подобной холодной расчетливости. Ведь она не в бирюльки с ним играет. Здесь нет победителей и побежденных, она ему не противник, чтобы сдаваться.
Она предлагает ему то, что уже очень давно не предлагала никому: свое сердце. Потому что верит ему.
Мысль об этом буквально пронзила его, она стала для него полной неожиданностью, буквально откровением. Он вдруг ощутил, что должен взглянуть ей в глаза, чтобы прочесть по ним ее чувства.
Он поднял голову. Ее глаза жарко горели, щеки покрылись румянцем. Но было в ее лице нечто помимо страсти, нечто потаенное, чего он не мог понять.
И эта тайна испугала его. А правда ли, что этот несчастный краб так перепугал Пат? — вдруг подумал Брайан. Что, если она ухватилась за первый же подвернувшийся случай, чтобы сблизиться с ним?
Вот, оказывается, что задумала Джессика Кромптон! Соблазнить его! Действительно, зачем выкладываться на все сто, доказывать, что у сестер хватит мозгов заправлять фирмой? Зачем? Ведь можно затащить его в постель — и дело в шляпе!
Теперь все понятно. Понятно, почему Патрисия так одевается, понятно, зачем ей эти дурацкие заколки в длинных волосах. Имей она вид заправской соблазнительницы, Брайан бы мигом усек что к чему и был бы настороже. А так…
Так он растаял и попался в ее сети.
Когда она вдруг появилась из темноты, когда он увидел, как струится шелк по ее телу, рассмотрел распущенные волосы, она стала совсем иной и он не смог с собой совладать.
— Кажется, тебе пора спать, — резко произнес Брайан.
Она глубоко вздохнула, то ли от облегчения, то ли от разочарования. А может, от того и другого. Брайан вдруг захотел снова обнять ее, прижать к себе и… пропади все пропадом!
Но разум взял свое. Он мягко взял ее за плечи, поцеловал в лоб и сказал:
— Спасибо, что беспокоилась обо мне. — После чего отпустил ее.
Патрисия заколебалась. Ее разрывали два прямо противоположных чувства: стремление убежать со всех ног и вожделение, бушевавшее в груди.
Она отступила.
— Ну что ты! На моем месте ты поступил бы так же. — В ее тоне не слышалось ничего, кроме светской непринужденности. Но она тут же испортила всю сцену, добавив слабым голоском:
— Ты ведь не пойдешь больше плавать, правда? В одиночку?..
— На сегодня, пожалуй, хватит, — сказал Брайан. И хотел добавить: если, конечно, ты не хочешь со мной. Но предпочел оставить это пожелание при себе. Вместо этого он произнес:
— Ну тогда до встречи. Увидимся утром!
— Брайан… — начала она.
Он знал, что она спросит. Почему он поцеловал ее? И почему так резко остановился.
— Завтра, Пат. Завтра мы обо всем поговорим.
Она стояла, не шевелясь, лишь сжав пальцы в кулачки, и смотрела на него. А затем…
Затем она превратилась в прежнюю Патрисию Кромптон, истинную сущность которой не разглядишь под напускной холодностью.
— До завтра, — наклонив голову, произнесла она так, будто прощалась с секретаршей, и направилась к бунгало, ни разу не оглянувшись.
Вошла и закрыла за собой дверь. Через десять секунд в ее окне погас свет.
А Брайан еще долго стоял на месте, пытаясь понять, что произошло. Увидеть Патрисию — такую Патрисию — он не ожидал. У нее такое тело, что, одевайся она как следует, все мужчины были бы у ее ног. Но дело даже не в этом.
Оказывается, ей тоже ведомы плотские страсти! Из бесчувственной деловой женщины она превратилась в тигрицу. Или не в тигрицу, а в сгусток лавы, плавящей все вокруг силой своего вожделения.
Как она издевалась над ним за то, что он боится ядовитых змей! А сама, едва заприметив ночного краба, задрожала, перепугалась до смерти и бросилась ему в объятия.
Нет, такое невозможно сыграть! Или у нее актерские способности, достойные драматической актрисы самого высокого ранга?
Брайан невольно улыбнулся. Но радоваться, собственно, было нечему. Ведь страх перед несчастным крабом — первое проявление слабости. И пока что единственное.
Во всем остальном она железная леди, не отступающая перед лицом опасности. И чертовски упрямая и любопытная. Она не привыкла, чтобы ей отказывали, и пойдет на все, чтобы добиться своей цели. Значит, жди беды.
Она поставила перед собой задачу: найти гробницу Нусанти-Хо. Желание вполне понятное. Больше того, Брайан тоже был бы не прочь поглядеть, что это за пирамида такая. Но внутренний голос подсказывал ему, что лучше держаться от этого места подальше. Конечно, вовсе не потому, что строение ветхое и вот-вот свалится на голову любопытствующим туристам из Австралии, как утверждает Инди Топану. В это Брайан ни на секунду не поверил. А по каким-то другим причинам, говорить о которых Топану не захотел.