– Простите, а как вы это определяете? – не выдержала Натка.
Королева снисходительно посмотрела на нее.
– Это же очень просто. Если при глубоком приседании оба колена свободно уходят в стороны по линии надплечий, а тазобедренная часть и бедра образуют прямую линию с коленями, то выворотность хорошая, а если, как в вашем случае, при приседании колени широко не раскрываются, а уходят вперед, то недостаточная.
Признаться, Натка ничего из сказанного не поняла.
– А это важно? – спросила она.
– Конечно. Это одна из тех базовых характеристик, которые сложно нарабатываются тренировками. Выворотность позволяет достичь большей амплитуды движений и необходима практически везде – от скольжения по льду до прыжков. С завернутыми бедрами мало что сделаешь. Осанка у вашей девочки хорошая, спина не проваленная, но неправильно растянутая, потому что гнется преимущественно в районе поясницы. Осознанной четкости движений нет, и косолапие немного присутствует. Вообще я вам скажу, что у вашей дочери кривые и слишком крупные ноги. Профессиональный спорт не для нее. Следующий.
Не веря собственным ушам, Натка отошла в сторону. Ей никак не верилось, что на этом отбор закончен. Разве можно так быстро, фактически не глядя, ставить на будущем ребенка крест? Особенно если тебе сказали, что этот ребенок в прошлом детдомовский, то есть и так испытавший лишения.
Немного подумав, она решительным шагом направилась к Саврасовой, таща за собой за руку немного упирающуюся Настю.
– Простите, Наталья Андреевна, – сказала она, – я бы хотела, чтобы вы лично посмотрели мою дочь.
Саврасова перевела на нее прямой, немигающий взгляд, от которого Натке стало немного не по себе. Она была похожа на старую мудрую сову. Очень уставшую, немного взъерошенную, не склонную ни к сочувствию, ни тем более к жалости.
– Я уже увидела все, что мне нужно было увидеть, – сказала она скрипучим, словно надтреснутым голосом. – У вашего ребенка нет ни необходимой гибкости, ни прыгучести. Вот именно вашей конкретной девочке такой вид спорта, как фигурное катание, совершенно не подходит. При желании можно даже медведя научить кататься на коньках, вот только турниры он выигрывать не будет. А это прямой путь к психологической травме, во избежание которой вам необходимо выбрать для дочери другой вид спорта.
– Но мы с мужем хотим, чтобы Настя занималась фигурным катанием, причем именно в вашей школе, – голос Натки задрожал.
– Дорогая моя, я понимаю, что вы любите свою дочь и она кажется вам умницей-разумницей и талантом чистой воды. Однако поверьте мне на слово, ваша девочка – не гений, не находка и не алмаз, из которого при мастерском подходе можно огранить сверкающий бриллиант. Не получится из нее бриллианта, вы уж меня извините. Те времена, когда я из любого облезлого цыпленка пыталась сделать жар-птицу, давно прошли. Сейчас я уже слишком стара для этого. Если хотите совет, то отдайте ее лучше на художественную гимнастику к Марине Бабаевой. Там делают звезд, причем всех и сразу.
От обиды у Натки даже слезы на глазах выступили. Больно дернув Настю за руку, она потащила дочь в сторону гардероба, где они оставили верхнюю одежду.
– Мама, а про какого цыпленка говорила эта громкая тетя? – поинтересовалась Настюша, причем тоже довольно громко.
Окружающие рассмеялись.
– Тетя пошутила, – мрачно сообщила Натка. – Ты ее не слушай, милая. Ты обязательно будешь звездой. Я тебе обещаю.
Вечером она с обидой и возмущением передавала состоявшийся разговор Косте.
– Наташа, – мягко сказал муж. – Про Саврасову всегда писали, что она человек прямой, жесткий, но честный. Разве можно обижаться на прямоту и честность? Ведь все перечисленные ею и этим вторым тренером недостатки ты и сама видишь невооруженным глазом.
– Я вижу только, что тренер не разглядела Настин талант. А почему? Да потому то они берут только своих. Блатных. Потому и мнение об остальных такое предвзятое. Ничего-ничего! Я им докажу, что Настя способная. Завтра же отведу ее на пробу в «Академию ангелов Глущенко».
– И зачем? – мягко спросил Костя. – Наташа, если все куплено и только для своих, а тренеры предвзяты, то и там ничего не добьешься. А если у Насти действительно нет задатков для фигурного катания, то тем более. Если тренер говорит, что наша дочь не подходит по физическим параметрам для выбранного вида спорта, так, может, он прав? Профессиональные тренеры, конечно, бывают жестоки и несправедливы, но у них есть только одна мотивация заниматься с ребенком. Это желание довести его до спорта высоких достижений. Хотя бы вырастить из него мастера. Это же главный показатель их работы. Это жестоко звучит, но дети для тренеров – просто материал, из которого они лепят свои отличные результаты. И если тренер не видит потенциала в нашем ребенке, он не будет с ним заниматься, просто потому, что ему это неинтересно.