Убедившись в этом, я слегка выдохнула. Хорошо, идем дальше. Какие еще риски могут быть при реализации моего плана стать подсадной уткой? В договоре наверняка будут включены финансовые штрафные санкции. Например, в случае его нарушения я должна буду возместить средства, потраченные на медицинское сопровождение моей беременности. Что ж, это справедливое требование, я и не рассчитывала наблюдаться в частной клинике бесплатно. Так что задача найти необходимые для этого деньги останется в силе, вот и все.
А если будет прописан пункт, что я возвращаю деньги в двойном объеме? А если в тройном? Нет, вероятность при моем расследовании потерять деньги, пусть даже и очень большие, пугала меня неизмеримо меньше, чем утрата ребенка. Отобрать малыша у меня не могли ни при каких обстоятельствах. Окончательно сформулировав у себя в голове этот постулат и повторив его для храбрости несколько раз, я поехала в клинику, где не появлялась уже две недели.
– Ну, что же вы, – с укоризной покачал головой Эппельбаум при моем появлении. – Елена Сергеевна, в вашем положении две недели не показываться врачу категорически неправильно. Куда вы пропали?
– Думала над вашим предложением, – честно призналась я.
На его лице отразилась заинтересованность.
– Да? И к какому выводу пришли?
– Мне нужно еще немного времени и гораздо больше информации, – я смотрела Эппельбауму прямо в глаза и мило улыбалась.
– Какой информации, Елена Сергеевна?
– Какие у меня гарантии, что малышу найдут хорошую семью? Поймите, я не собиралась избавляться от ребенка. Мое решение рожать осознанное, хотя я прекрасно понимаю, что мне будет непросто вырастить его и создать достойную жизнь в моем положении матери-одиночки. Я готова отдать моего малыша, но только ради него самого и его будущего. Поэтому семья, в которой он окажется, имеет большое значение. Я должна быть уверена не только в том, что его там не обидят, но и в том, что ему смогут обеспечить достойный уровень жизни. Няню, жизнь в экологически чистом месте, качественное питание, отдых, образование, всестороннее развитие. То есть все то, что я ему дать никогда не смогу.
– Понимаю вас, – важно сказал Эппельбаум, откинувшись на спинку кресла. – И уверяю, что это ваше пожелание легко исполнить. Видите ли, у нас собрана большая база родителей, которые мечтают о здоровом малыше с хорошими генетическими данными и при этом не хотят действовать обычным путем, предлагаемым государством. Разумеется, они готовы платить за эту услугу, которая, в силу определенных причин, весьма недешева. Так что в нашем списке все клиенты весьма и весьма обеспечены. Но мы можем подобрать вам тех, кто проходит по самому высокому разряду.
– И я смогу выбрать? – Я постаралась, чтобы на моем лице была написана наивность.
– Нет, конечно, нет. Наша база сугубо конфиденциальна. Вы не сможете узнать, кто именно стал матерью и отцом вашему ребенку. Но получить общее представление об их возможностях – такое право мы вам предоставим.
– И что будет дальше? Предположим, я соглашусь с тем, что выбранные вами родители мне подходят. Наши дальнейшие действия?
– Мы составим трехсторонний договор, в котором будут прописаны их обязанности: оплатить медицинские расходы по сопровождению вашей дальнейшей беременности и родам, передать вам после рождения ребенка и подписания отказа от него определенную сумму.
– Какую? – требовательно уточнила я.
– Не буду вас обманывать. В сравнении со всем остальным, чисто символическую. Обычно речь идет о двухстах, максимум трехстах тысячах рублей.
Ну да, эта сумма была вполне сопоставима с той, которую платили биологическим матерям на существующем в интернете черном рынке, про который Таганцеву рассказывал его коллега. Оно и понятно. Основная часть денег шла клинике. Во-первых, за медицинские манипуляции, обеспечивающие здоровье будущего малыша. А во-вторых, за оказание не совсем законной услуги.
– И увеличить ее никак нельзя? – спросила я.
Эппельбаум покачал головой и слегка улыбнулся.
– Вряд ли, дорогая Елена Сергеевна. – Вы же не продаете своего ребенка. Вы просто даете ему билет в более счастливую и богатую жизнь, при этом попутно решая все свои в противном случае неминуемые проблемы. За такое еще и самой доплатить не грех, а вы при этом не только ничего не тратите, но и получаете приятный бонус в виде фиксированной суммы.
– Но она платится только после официального усыновления?
– Нет-нет. Сразу после родов и оформления отказа от ребенка. На этом ваша часть обязательств считается выполненной.