За разговором Сашка зашла в подъезд, поднялась по лестнице и теперь уже подходила к собственной квартире, где на пороге открытой двери стояла мама.
– Что сегодня за день возврата к прошлому? – спросила та независимым голосом. Слишком независимым для того, чтобы Сашка поверила, что ей все равно. – Мало нам явления блудного Фомы, так нашелся еще и Ерема с Южного полюса? И это он дал тебе денег на налоги? Сколь многого я, оказывается, не знаю. И о чем мне, спрашивается, не надо говорить?
– Все хорошо, мам. – Александра подошла ближе и поцеловала маму в теплую щеку. – Блудный Фома отправлен домой и больше не появится. Ерема по-прежнему бороздит просторы трех мировых океанов и четырнадцати морей, воды которых омывают ледяной континент. А тебе не надо говорить о том, что твоя сестра вычитала про столкновение двух китобойных суден и почему-то решила, что это имеет к нам какое-то отношение. Ты узнала про Настю?
– Подожди ты со своей Настей! – заверещал голос Натки в трубке. – Ты должна уговорить свою мать подать на посмертное установление отцовства. Все это должно быть не напрасно.
– С наступающим, Натка, – Сашка отключила звонок. – Твоя сестра и моя тетка иногда бывает невыносима.
– Это да, – засмеялась мама. – С Настей все в порядке. Она в родильном зале. Нам позвонят, когда все закончится. Ты вовремя ее привезла, поэтому отслоение плаценты удалось остановить. Ни Насте, ни будущему малышу ничего не угрожает. Остается только загадать, когда он родится. В старом году или уже в новом.
Вот уже две недели Анастасия Лебедкина жила у меня. Она-таки родила здорового мальчика за час до полуночи, так что под бой курантов мы с Сашкой подняли бокал не только за наступивший Новый год, но и за появление на свет маленького человека.
– Вот вроде и радостное событие, а радоваться почему-то не хочется, – грустно заметила Сашка. – Что ждет этого малыша, если с самого начала он не нужен ни маме, ни папе? И растить его будут чужие люди.
– Саша, может, в его случае это и неплохо. Ребенок попадет в любящую семью. Его папа и мама, пусть не биологические, будут его любить и баловать. Судьба не дала им возможности иметь своих детей, но они готовы к ответственности. И к любви.
– Да, может, этому мальчику еще и повезло, что Настя не имеет возможности его оставить. Эти люди, она говорила, хорошо зарабатывают. Они обеспечат ему лучшие условия. Вот только знаешь что, мам…
– Что? – Я ласково посмотрела на дочь.
– Мы с тобой всегда небогато жили, но, если бы у меня спросили, готова ли я поменять эту нашу с тобой жизнь на другую, в которой я бы росла в богатом загородном доме, с любящими приемными родителями, с боннами и домашними учителями, я бы не согласилась. Нет ничего дороже родной матери. Так я считаю.
Я обняла Сашку, и мы славно провели остаток ночи, обнявшись под теплым пледом. Вот только Настя придерживалась другого мнения, и хотя я ее выбора не одобряла, но понимала его хорошо и принимала полностью. На второй день после родов нам с Сашкой разрешили ее проведать.
Настя лежала в отдельной палате, на тумбочке рядом стоял букет роз. Я удивилась, потому что в те времена, когда я рожала Сашку, проносить цветы в роддом строжайше запрещали. Что ж, и времена поменялись, да и в платной клинике на многое смотрят иначе.
– Откуда цветы? – спросила я.
– От будущих родителей Егора.
– Егора? Ты дала ему имя?
– Нет, это приемные родители решили, что его будут звать Егором. Я его даже не видела. Только после родов мельком и все. Он в отдельной палате, на искусственном вскармливании, и эта женщина, его будущая мать, приходит его кормить по часам.
На этих словах Настя отвернулась к стене, но я успела заметить, что она плачет.
– Когда ты должна подписать согласие на усыновление?
– Завтра.
– Настя, может быть, ты еще подумаешь? Ты не обязана этого делать.
Девушка рывком села в постели.
– Да? – спросила она зло. Слезы моментально высохли на ее бледном личике. – А как мне дальше жить? На какие деньги? Как учиться? Что сказать маме?
– Через все это можно пройти.
– Да? А долг приемным родителям за съемную квартиру и наблюдение в клинике я как верну? У меня таких денег никогда не было. Я их даже в руках не держала. А роды у меня, между прочим, оказались с осложнением. Мне сказали, что если бы Сашка промедлила, то могли бы и не остановить кровотечение. А может, оно и лучше бы было? Не пришлось бы всю оставшуюся жизнь мучиться.
Она снова отвернулась к стене и бурно зарыдала.
– Настя, – сказала я мягко. – Деньги – дело наживное. И с долгом можно что-нибудь придумать. Я уверена. По крайней мере, вернуть их цивилизованным путем можно только через суд, а это дело небыстрое. Пара месяцев у тебя есть. На работу устроишься. Удерживать долг будут частями.