– Нет, Елена Сергеевна. Я все решила. Мне все эти проблемы не нужны. Я институт закончу, образование получу, найду себе нормальную работу, а не такую, куда возьмут мать-одиночку без московской прописки. И человека встречу хорошего, не такого негодяя, как мой бывший парень. Вот тогда и рожу. Будут у меня еще дети, я себе здоровье абортом не испортила. А что касается Егора, так и его ждет лучшая жизнь, чем с матерью – нищей студенткой.
В чем-то она, несомненно, была права, но мы с Сашкой покинули палату с тяжелым чувством. Назавтра Анастасия Лебедкина подписала согласие на усыновление ее ребенка Игнатом и Ольгой Кормильцевыми. Документы ушли в отдел опеки, и за этим процессом внимательно наблюдали оперативники – друзья Таганцева.
Как и следовало ожидать, все оформили в кратчайшие сроки, и сразу после новогодних каникул дело ушло в Москворецкий суд. Настю к тому моменту выписали из родильного отделения. Мы с Сашкой забрали ее и привезли к себе домой. Девушка находилась в слишком подавленном состоянии, чтобы оставаться одной в съемной квартире, оплаченной еще на три месяца. Но Насте нужно было время, чтобы прийти в себя.
Она с благодарностью приняла наше предложение.
– Я вам еще пригожусь, когда вас из роддома выпишут, – с грустной улыбкой сказала она. – Вам тоже грустно будет после того, как вы отказную напишете. И я со своим опытом смогу вас утешить.
Эта девочка еще и меня собиралась утешать.
– Нет, Настя. Когда меня увезут в роддом, ты уйдешь к себе, – твердо сказала я, понимая, насколько тяжело Лебедкиной будет находиться в одной квартире с новорожденным, видеть, чего именно она лишилась, а еще и каждый день лицезреть человека, осмелившегося поступить иначе и нарушить условия договора. То есть меня.
Остаток моей беременности почти ничего не омрачало. Сашка, приняв твердое решение не разговаривать с Гороховым, как-то успокоилась. К ней потихоньку возвращалась ее природная жизнерадостность. Натка и Костя вовсю готовились к первому в жизни их дочери Настюши публичному выступлению на коньках. Коллектив, в котором она занималась, подал заявку на участие в конкурсе юных талантов, который проводил Фонд бывшей олимпийской чемпионки, знаменитой фигуристки Тамары Канавки.
Два дня назад коллектив занял третье место в этом конкурсе. И на сегодня был назначен гала-концерт с показательными выступлениями всех участников. Мы приняли решение пойти туда всей семьей. Даже Сашка, которая до сих пор болезненно морщилась при одном упоминании фигурного катания, захотела поддержать Настеньку.
В семь часов вечера на трибуне Дворца спорта, арендованного для гала-представления, с удобством разместились Натка, Костя, Сенька, я, Сашка, Тамара Тимофеевна и Анатолий Эммануилович Плевакины, моя подруга Машка и два ее сына, а также Наткины старые друзья и почти родственники Сизовы, не чающие души в Настене. Вот такая у нашей девочки была солидная группа поддержки.
С нами пошла и Настя Лебедкина, с любопытством озирающаяся по сторонам. Она уже тоже почти восстановилась от своей послеродовой депрессии, вызванной в том числе и отказом от собственного сына, и готовилась через пару дней вернуться в свою квартиру, найти работу и выйти из академического отпуска. Я не сомневалась, что у нее все будет хорошо.
Настин коллектив выступал ближе к концу шоу, поскольку входил в тройку победителей. Зрелище, разворачивающееся на льду, было хоть и любительским, но довольно эффектным. Фонд Канавки не пожалел на него денег, и я этому радовалась. Хорошо, что в стране поддерживают маленьких любителей спорта и устраивают для них зрелищные конкурсы.
На трибуне было довольно холодно, по крайней мере, меня немного знобило, а еще неприятно потягивало низ живота. По прошлому опыту я знала, что так выглядят ложные схватки – предвестники родов, и совершенно не волновалась. Несмотря на отличное настроение, к концу представления я чувствовала, что довольно сильно устала. Живот тянуло все сильнее, да и знобило меня все больше и больше. Не хватало только разболеться.
От громкой музыки и световых эффектов разболелась и противно кружилась голова. Да что это со мной такое? Наконец, когда я уже практически изнемогла от шума, света и ожидания, на лед выпустили коллектив, в котором занималась Настя. Сквозь нарастающее недомогание я осознавала, что наша девочка действительно держится на льду увереннее других малышей, как и говорила Натка. Все обучение последних месяцев явно пошло ей на пользу. И все-таки я радовалась, что сестра приняла решение забрать девочку из большого спорта.