Глава 14
Григорий сидел напротив Василия Левина и его жены Екатерины Михайловны, осторожно подсчитывая количество взяток.
— Две, — неуверенно произнес он, и Василий Егорович отметил на тетрадном листе, на котором записывал счет.
— Мне три, — протянул Левин, занося в графу и искоса посматривая на свою жену.
— Пас, — Екатерина Михайловна вытянула губы трубочкой, а потом улыбнулась, обозначив на своих щеках милые ямочки, которые ей так шли.
— Катя — пас, — прокомментировал, делая запись, ее муж.
На руках у всех было по семь карт, и две взятки оставались лишними. Григорий решил начать игру с туза червей, а не с козыря, как задумал раньше, надеясь, что у кого-нибудь не окажется червей, но ошибся. И первая взятка была его. Оставив даму бубен, он выкинул десятку, и тут же ему повезло, Левин забрал ненужного уже козыря.
— Так, значит, Коленька решил уехать? — переспросила Екатерина Михайловна, вынимая восьмерку пик и кидая на стол.
— М-да. Никак не ожидал я этого. Мне казалось, что он здорово здесь зацепился, но ведь он такой непредсказуемый… — растягивая слова, произнес Ротов.
— Ничего, вот увидишь, скоро вернется, просто девчонка дала ему от ворот поворот. Еще раз пики, пожалуйста, — Левин бросил вальта.
На сей раз у его жены пики кончились, и ей ничего не оставалось, как забрать ненужную взятку себе козырной шестеркой.
— Толку-то, — усмехнулся расстроенный отец. — Она вот-вот должна уехать, если уже не уехала.
— Не волнуйся ты так!
— Тебе хорошо говорить, у тебя два сына и оба уже женаты, а сам уже весь оброс внуками! — не без зависти произнес Григорий.
— Ох, ведь Мишина Оленька-то опять беременна, — воскликнула Екатерина Михайловна.
— Да, Мишка — парень не промах, — с гордостью произнес Левин.
— А Светка, зато, ни за что не хочет рожать второго.
— Да мне бы и одного внука хватило бы, — вздохнул Григорий, — Егорыч, забирай, твоя.
— О, черт, — Егорыч забрал последнюю взятку, которая была у него уже четвертая. Татьянина старшая-то побойчее, а Анютка — все больше с книгами сидела, да тут кавалер-то ее, этот… как там его… да бог с ним! Татьяна говорила, что она и не переживала вроде, только стала как неживая.
— Скажешь тоже! — воскликнула жена. — Вон девица какая! Милая, добрая!
— То-то и оно, что милая и добрая, да только не скоро она к себе парня подпустит, — сказал муж.
— Э-э, да Николаю такую и надо! Чтобы знал, что не все девки по нему сохнут! — раскладывая карты веером, резюмировала Екатерина Михайловна.
— Доставай-ка, Ротов, еще пива, а то это уже теплое совсем, — Левин почесал бровь, слегка тронутую сединой, — пас.
Григорий достал из холодильника пол-литровую бутылку пива. Звук подъехавшей машины и хлопнувшей двери, заставил игроков на секунду отвлечься от игры и пива.
— Николай, — тихо произнес Григорий, быстро садясь за стол.
— А я что тебе говорил, — подмигнул старый друг.
— Да, тихо вы оба, — успела шикнуть на них Екатерина Михайловна, как в дверях показалась высокая фигура Николая, удивленно вскинувшего брови при виде такой компании.
— Здравствуйте, Василий Егорович. — Он крепко пожал руку лучшему другу отца, которого тоже очень любил. — Добрый вечер, Екатерина Михайловна, — Николай улыбнулся его жене.
— Николай, как здорово, мы тебя сейчас только вспоминали, — воскликнул Левин, и тут же получил удар по ноге от своей жены. — Садись, сынок, а то твой папаша совсем в лидеры выбился.
Николай взглянул на счет.
— Неплохо, вы пока играйте, а я разденусь и поставлю машину в гараж.
— Ну, и кто выиграл? — поинтересовался. Николай, усаживаясь за стол.
— Папик твой, кто же еще! — Василий Егорович пододвинул ему листок — На, черти, ты теперь писарем будешь, самый глазастый. А я тебе стакан достану, пиво-то будешь?
— Холодное? — Николай оторвал взгляд от бумаги.
— Хм, спрашиваешь, — усмехнулся Левин.
— Буду.
Ротов старший пытался спрятать улыбку за стаканом янтарной жидкости.
— Ну, и чего ты улыбаешься? — не выдержал его взгляд Николай.
Григорий притворно удивленно посмотрел на сына.
— А чего ему не улыбаться, — сказал, подсаживаясь, Левин. — Он мне ящик шампанского должен.
— За что? — хором спросили сын и отец Ротовы.
— А я ему внучку накаркал.
— Какую внучку? — спросил Николай, тасуя колоду.
— Маленькую.
— А почему же не внука? — вступила в разговор Екатерина Михайловна.
— О-о, за внука он ящиком шампанского не отделается. Правда, Коль?
— Не знаю, дядя Вася.
— А кто ж, по-твоему, знает? Я что из-за тебя должен сам ему шампанское покупать?
— Вы опять за свое?
— А ты что, парень, думаешь, что я так и умру, не дождавшись пока ты женишься?
— А-а, так вам, дядя Вася, еще долго жить предстоит, — рассмеялся Николай.
— И за что ты меня, крестник, так не любишь?
— А, по-моему, как раз наоборот, — сказал Николай, раздавая всем по одной карте.
Николаю с самого начала не везло и теперь уже под конец игры, надежды, что он выкарабкается, было очень мало. На что Василий Егорович его успокаивал: «Не везет, мол, в картах, повезет в любви». Николай только ухмылялся.
Уже совсем стемнело, когда пиво закончилось и Николаю все-таки удалось на этот раз оставить всех далеко позади. Левины прощались, завтра они уезжали в город.
— Ну, Григорий, бывай. Не одичай тут совсем один, — Василий похлопал его по плечу. — А ты, крестник, тоже не забывай, заглядывай хоть иногда.
— Спокойной ночи, — с улыбкой сказала Екатерина Михайловна.
— Всего доброго, — ответил Ротов старший.
— Я провожу вас, — Николай ничего и слушать не хотел. Он взял под руку Екатерину Михайловну и осторожно повел по дорожке.
— О, смотри-ка, а мы не одни оказывается такие полуночники. У Мерков- то тоже еще свет горит. — Василий Егорович махнул рукой в сторону соседнего дома.
Николай невольно посмотрел на знакомые окна.
— Не боится же Анюта одна здесь, — тихо проговорила Екатерина Михайловна, осторожно поглядывая на Николая.
— А чего ей бояться, вон у нее какая охрана под самым, боком, — весело кивнул Василий в сторону крестника.
Николай проводил их до самого дома и, ушел. Когда он скрылся в темноте, Левин сказал:
— Что-то не похоже, чтобы он на нее заглядывался.
— Да? — лукаво переспросила его жена. — А какой же магнит, по-твоему, притянул его сюда?
— Ох, не знаю, тебе виднее. Только Николаю девушки нужны более доступные.
— А манить будет к тем, кто на него даже и не глядит, — вспоминая былую молодость, сказала женщина, с нежностью глядя на своего мужа.
Николай курил, облокотившись о перила, и смотрел на небо, усыпанное звездами. Ночь была ясная, и полная луна светила лучше любого фонаря. Воздух был наполнен таким божественным ароматом, который бывает только весной. Рубашка у него была расстегнута до середины груди, и рукава закатаны выше локтей, и комар, жужжавший рядом, нагло решил этим воспользоваться. Николай дождался, пока нахальное насекомое сядет на руку, и нанес легкий удар, правда, при этом выронив сигарету, которая упала на ступеньки. Он наклонился, чтобы ее поднять, но вдруг возле его руки раздалось грозное шипение. Присев, он увидел два светящихся глаза под крыльцом. Каково же было его изумление, когда узнал обладательницу этих сверкавших глаз.
Анна сидела в одной шелковой ночной сорочке на тоненьких бретельках, подоткнув под спину подушки, и накинув на ноги одеяло. Было уже почти одиннадцать, а до конца книги оставалось совсем немного, меньше двадцати страниц. Дочитав до конца, она захлопнула книгу и встала, чтобы поправить одеяло и взять с собой кошку. Но ее на месте не оказалось. Анна заглянула под диван. Но там тоже никого не было. Обыскав всю комнату, и не найдя кошки, она не на шутку встревожилась. Обычно Марсела не выходила никуда дальше веранды, а вечером всегда спала на диване.