— Я хочу тебя… — еле слышно прошептал Николай.
На девушку эти слова подействовали как ведро ледяной воды. Она вся напряглась и сжалась. Мысли стали четкими и ясными. Все еще не давая себе полного отчета в том, что секунду назад ее тело горело от желания, а сама она извивалась в руках Ротова, Анна отстранилась. Николай, не сразу заметил перемену в ее настроении, и лишь смутное чувство, что он не сможет сдержать себя и овладеет ею прямо здесь, не дойдя до кровати каких-то пяти метров, заставило его отпустить ее и отступить на шаг.
— Я хочу тебя… — хрипло повторил он, протягивая руку. Такие же слова она слышала от Белова… и знала, что будет потом… Правда, Никита не заставлял ее тело гореть и изгибаться навстречу ласкам, но это не имело сейчас значения.
— Нет… не надо… Я не могу так…
Не понимая, что происходит у нее в душе, Николай все еще протягивал ей руку.
— Прошу тебя… не мучай меня больше… — в его глазах горел огонь, а в голосе звучала такая мольба.
— Подожди, Николай. Я… Мне нужно знать… — с трудом борясь с собой, чтобы не поддаться тому желанию тела, которое откликалось на его зов.
— Господи! Сейчас?! — до него смутно стала доходить вся серьезность ее намерения.
— Да, — сглотнув, сказала она, и, с трудом подбирая слова, продолжила, пристально следя за выражением его лица:
— То, что происходит, вернее, происходило сейчас…
— Милая, это означает то, что ты хочешь меня, а я ужасно хочу тебя, и хватит говорить об этом!
Она жестом остановила его.
— Для меня важно то, что ты чувствуешь ко мне…
— Да, я хочу тебя с того самого момента, как только увидел еще на дороге, когда ты обгоняла мою машину, — с жаром воскликнул он, начиная злиться на непредвиденную задержку.
— Но ведь одного желания мало, — слабо возразила она.
— Тебе мало? — он уже почти кричал. — Что же тебе еще нужно?
— Я не знаю, — пролепетала она, с тоской глядя на красивое лицо, губы, которые были такими нежными. Она отвела взгляд. «Но почему он не скажет, что любит ее, как любит она… тогда…»
— Мне нужно что-то большее, чем просто желание. — Она подняла на него свои удивительные глаза.
— Пойдем, я смогу тебе дать большее…
— Нет! Ты не понял! Я говорила о чувствах!
— О чувствах?! — он смотрел на нее как на существо с другой Галактики.
— Да, о чувствах! Неужели ты ничего не чувствовал, когда… — она запнулась.
— Когда занимался любовью? — подсказал он.
— Да, когда занимался любовью, — она пристально смотрела на него, как будто от его ответа зависела вся ее жизнь.
Он упорно смотрел на нее, не зная, что ответить на этот простой вопрос, и постепенно это незнание перерастало в бешенство. Да какого черта! Он никогда не задумывался о том, когда… И никто, ни одна из его прежних любовниц не спрашивала о подобной ерунде. Что он чувствовал?! Николай зло сверкнул глазами, желание прошло. Он с ненавистью смотрел на девушку, которую хотел даже во сне, и которая тогда, когда могла подарить море наслаждений, спрашивала о его чувствах!
Анна уже не надеялась, что услышит ответ, но она ошиблась. Он ответил, но каждое слово было как пощечина, как удар хлыста по обнаженной душе.
— Я чувствовал, как мой член наливается кровью и растет. Я чувствовал, как я вхожу во влажное женское тело. Я чувствовал, как нахожусь на вершине блаженства и кончаю. Вот, что я чувствовал!
Еще мгновение он смотрел на нее и, резко развернувшись, ушел в ночь.
Анна стояла, не шевелясь, тщетно борясь с непрошеными слезами. Было такое ощущение, что он изнасиловал ее душу, грубо и безжалостно. Все то, что она услышала, ставило ее на одну ступень с теми, которых у него было так много.
— Что же я наделала, — сквозь слезы прошептала она и ушла в дом, сгорая от стыда и унижения.
Она зарылась лицом в подушку, уже не в первый раз стараясь выкинуть из памяти образ высокого, красивого брюнета, который занял, прочное место в ее мыслях и сердце. Который страстно и нежно целовал ее, доведя своими ласками до сладостного исступления. И, который бросил ей в лицо, что не испытывал к ней ничего, кроме физического влечения, столь необходимого каждому мужчине. Господи, да она с самого начала знала, что он плейбой с большой буквы! Но почему она, ранее не смотревшая, ни на одного мужчину, как на мужчину, она, которая поверила раз и испытала на себе все «прелести» сладких обещаний, которая должна бы навсегда усвоить этот урок, не может вычеркнуть из своей жизни Николая Ротова? Почему этот беспринципный, сексуальный мужчина, менявший в своей жизни женщин чаще, чем носовые платки, видевший в них только предмет для удовлетворения своих потребностей, так возбуждал и притягивал к себе? Слишком поздно она поняла что, несмотря на все, что она о нем узнала, и то, что преподнесла ей жизнь, она всем сердцем любила это чудовище без сердца в образе красивого принца, а не наоборот. И еще она поняла, что сама она для него пустое место. «Ну, может и не такое пустое», — с сарказмом подумала она. И. все, что он может ей предложить — удовольствоваться титулом его любовницы и то лишь временно. Нет, таких подачек она ни за что не примет! И, пусть она испытает на себе все страдания неразделенной любви, но она не унизится до жалкой капельки того, что он может ей предложить взамен ее любви.
Судорожно всхлипывая, Анна забылась тяжелым сном, свернувшись в комочек, чтобы как-то защитить себя от несправедливости судьбы.
Ужасно злой Николай не потрудился даже вести себя тише, чтобы не разбудить отца, который, правда, и не спал, с силой закрыв за собой дверь, в два счета пересек лестницу, и закрылся в комнате, напоминая рычащего тигра в клетке, метавшегося из угла в угол. Сначала он злился на Анну, но, немного остыв, начал понимать, что сам виноват еще больше, чем она. Ни за что, сорвавшись, он вел себя грубо. И что на него нашло? Неужели он не мог сдержать себя и сказать пару нежных слов? Но ведь он никогда этого раньше не делал! Правда, этого совсем и не требовалось. И никто и никогда не спрашивал его о том, что он чувствует. Анна была первой женщиной, которая видела в нем нормального человека. Только сейчас он, наконец, понял, что она совсем не заслужила того обращения и тех слов, которые он бросил ей. Он видел, какую боль они ей причинили, и все равно, развернувшись, ушел.
Николай никогда ранее не испытывал угрызений совести. Он любил женщин, использовал их, бросал, не чувствуя при этом никакой вины. Первым порывом его было вернуться и поцелуями высушить слезы, стоявшие в ее необыкновенных глазах, и ласками заставить забыть ту боль, которую он ей причинил. Но, скорее всего, она даже не откроет ему дверь, и будет права. Совершенно обессиленный, он упал на тахту и закрыл глаза. Всю ночь он занимался любовью с феей, у которой были роскошные каштановые волосы, удивительные серо-синие глаза и восхитительные губы. Раз за разом он испытывал еще большее наслаждение. Проснувшись утром, к своему удивлению, он обнаружил на белье следы ночной эякуляции. «Вот видишь, что ты со мной делаешь, синеглазая».
Вчера он решил, что утром обязательно вымолит у нее прощение, даже если ему придется встать на колени. Но его встретили лишь запертые двери, и ничего не указывало на чье-то присутствие в доме.
Ее не было.
Она уехала…
Он стоял на крыльце, обводя взглядом цветущее великолепие. Это было так похоже на Райский сад, который она выдумала. Вот только сад этот был пустым, словно неживой, а синеглазый ангел улетел в неизвестном направлении. И, если бы кто-нибудь спросил у Николая, что он чувствует, то он, не задумываясь, ответил: «одиночество и пустоту». Николай еще до конца не осознал, как круто изменилась его жизнь после тех трех слов, когда она спросила, что он чувствует. Он попробовал самому себе ответить на этот вопрос и затаил дыхание. Он чувствовал легкий ветерок, пробегавший по его спине, чувствовал солнечные лучи, ласкавшие его лицо, чувствовал тепло, исходившее от земли, чувствовал, как облака плывут по небу, как раскрываются цветы, как блестит роса, как пчела полетела за сладким нектаром. Он чувствовал мир, до которого ему никогда не было дела! И еще он чувствовал, что способен сдвинуть горы и развернуть реки, но у него не было возможности сейчас сказать ей об этом. Но он обязательно это скажет. Обязательно!