Глава 16
Анна обеими руками вцепилась в рулевое колесо, изо всех сил стараясь сдерживать непрошенные слезы. Несмотря на очень ранний час и облачную погоду, на ней были солнцезащитные очки. Последствия от слез и почти бессонной ночи не прошли даром. Проспав всего часа четыре, она проснулась и не смогла больше заснуть. События прошлой ночи ярко стояли в ее памяти. Пролежав, пялясь в потолок, и думая о том, что произошло и что могло бы произойти, к своему удивлению и ужасу, она поняла: если бы у нее был еще один шанс, она ни за что не остановила бы Николая. Даже если бы потом жалела об этом всю оставшуюся жизнь! И эта, можно сказать, потеря еще больше разбередила и так кровоточащую рану в ее сердце. И если вчера ночью она была привлекательна и желанна, то сейчас, увидев ее, он наверняка бы отшатнулся. Это чувство оказалось последним, переполнившим чашу разочарований и унижений. Потратив на сборы менее часа, уже в начале шестого утра, Анна закрыла ворота гаража и села на водительское место. Знать о том, что он совсем рядом, и в то же время так далек, было ужасно! А то, что она навсегда потеряла даже крохотную надежду, нет, не на внимание, а даже на то, чтобы случайно наткнувшись на нее, он не отпрыгнул в сторону, было воистину невыносимо. Но самое смешное было в другом. Сюда она ехала с надеждой, что сможет излечиться от мыслей о красивом мужчине, которого встретила в Осипенково, точнее немного не доехав до него. А отсюда она уезжала с разбитым сердцем и разбитыми надеждами.
Чтобы немного отвлечься от грустных мыслей и воспоминаний, терзавших душу, Анна включила магнитолу, настроенную, как всегда, на любимую волну. Из динамиков лился нежный голос Алсу, и каждое новое слово проникало в самое сердце, словно специально для него:
Улетели белые метели.
Почему же мне нынче не до сна,
Мы с тобой знакомы две недели.
Что же ты со мною делаешь весна.
Глаза заволокло непролитыми слезами. То, о чем так зачарованно пела Алсу, оказалось ужасной реальностью для Анны, разве только с некоторыми поправками: со времени их встречи прошло уже недели четыре, но они же виделись как раз недели две! Ха-ха! И весна, к сожалению, уже не причем. Она сама виновата и сама сделала все то, о чем пела Алсу. И если у семнадцатилетней Алсу еще были надежды и мечты, то у Анны, к сожалению, все надежды и мечты разлетелись, как осколки. И дело было не только в почти десяти годах разницы, хотя и это тоже. Ведь в семнадцать лет легче надеяться на чудо, а в двадцать семь уже прекрасно понимаешь, что его или нет в природе, или оно просто не знает твоего адреса.
Выключив магнитолу, чтобы не дай бог не услышать снова чьих-нибудь слезливых песен, Анна занялась более важной на данный момент проблемой, а именно, что она скажет бабуле Марго? Представив себе выражение лица сторонницы строгих моральных принципов, Анна усмехнулась. Не стоит вводить бабушку в курс последних событий, дабы не попасть под пулеметный обстрел нравоучений и личных примеров.
Повернув в замке ключ и открыв дверь, Анна осторожно, чтобы не разбудить бабушку, вошла в квартиру. Но не тут-то было! Ее строгая бабушка была уже на ногах, но слишком занята, чтобы обратить внимание на столь ранний приезд внучки.
— Аня, как хорошо! — воскликнула она, исчезая на кухне. И уже оттуда донеслось:
— Ты же на машине? Я проспала, — в такое невозможно было поверить! — И уже почти опаздываю. Как же хорошо, что ты приехала! Я ужасно не люблю такси!
Даже в машине она продолжала загибать на пальцах: паспорт взяла, билеты взяла, таблетки, кажется, не забыла…. Записка тебе на столе. Звонила мать. У них все хорошо. И тут до нее дошло, что не все хорошо, она, сощурив свои острые глаза, искоса посмотрела на внучку.
— А ты почему так рано приехала? — придирчиво глядя на Анну, спросила она.
Анна про себя улыбнулась, продолжая спокойно вести машину. Ее бабуле детективом работать можно!
— Мне через два дня на работу. Хочу немного отдохнуть и выспаться. Спать было невозможно, — сказала она полуправду, но не стала объяснять почему.
— Комары?
— Да, комары, — Анна воспользовалась подсказкой, уж о «Рапторе» бабуля точно не спросит.
— А я-то уж думала, что мечтала о ком-нибудь под звездным небом.
Анна резко взяла влево, молясь, чтобы за поворотом не было гаишников.
— Конечно, мечтала… о вкусной и здоровой пище, — вспылила внучка.
— Кислородная диета еще никому не навредила, — изрекла Маргарита Терентьевна. — Да, я заморозила несколько рулетов с джемом, бисквиты, и пару кексов. В холодильнике лежат пирожки с капустой и с творогом. Думала, ты к вечеру приедешь, поэтому не успеют испортиться.
— Спасибо, ба.
— А вот билетов ни на завтра, ни на послезавтра я взять не смогла, уже не было. Хорошо, что мужчина сдал билет прямо передо мной, и я успела его взять.
— Ясно. А ты ездила к Ирине?
— Нет, но звонила. Даже с правнуком разговаривала. Серьезный. Весь в меня, — с гордостью произнесла пожилая женщина. — Да, чуть не забыла, мать просила заплатить налог за дачу, деньги я оставила. Позвонишь соседу, Ротов Григорий Андреевич, кажется, я имя и телефон записала, спросишь у него.
В ушах зашумело. Легко сказать, позвонишь!
— Хорошо, ба, — как обычно сказала она.
Приехав домой, Анна приняла ванну с настоем трав, и в буквальном смысле завернувшись в банный халат, упала в кресло, наслаждаясь ощущениями легкости и свежести. Легкая дремота окутала ее мозг и тело. Из этого блаженного состояния покоя Анну вырвал резкий телефонный звонок, который заставил ее подскочить. Она тупо уставилась в пространство, так и не сообразив, что это было. И снова уснула. Телефон зазвонил еще раз.
— Алло? — сонно произнесла она.
— Наконец-то! — раздалось в трубке. — Ты где?
— Надюшка, ты?
— Здра-асьте, а кто же еще?
— Я только сегодня приехала и собиралась к вам зайти! Ведь у вас…
— Собиралась, — передразнила Надежда, — Ань, пожалуйста, мне так плохо. Приходи сейчас, а то я точно с ума сойду…
— Надя, что случилось? — обеспокоенно спросила Анна, но в трубке раздались рыдания. — Надька, слышишь, успокойся! Немедленно прекрати! Слышишь? А то не приду!
— Не буду, — проревела Надя в ответ, — приходи, ладно?
— Ладно.
— Только быстрее!
— У меня голова мокрая. — Анна так и не сняла полотенце с головы. — Высушу и приду. Будешь реветь — высохну через три часа!
— Это вам! — Анна протянула подруге вазочку для конфет, завернутую в блестящий целлофан и перетянутую яркой лентой. — А где Иван?
— Иван? — Надя скривила губы, еле сдерживая себя, чтобы снова не разрыдаться.
— Может, ты все-таки скажешь, что случилось?
— Пошли на кухню.
Анна села в углу, ожидая объяснений. Ее подруга, с которой она дружила столько, сколько себя помнила, взяла уже начищенный картофель, разделочную доску и нож, и уселась напротив, шмыгая носом.
— Ну? — мягко подтолкнула ее Анна.
— Что, ну? Ну, Иван… — она запнулась, — короче у него появилась другая! — На одном дыхании выдала Надежда.
— Что?! Ты совсем спятила? Это он тебе сказал, или ты сама все придумала?
— Ничего я не придумывала! Всю последнюю неделю, он приходил поздно, уже к ночи, когда спрашивала, где он был, он говорил, что задержался на работе, что водителей не хватает. А вчера… — Надежда не выдержала и разревелась.