— Действительно.
— Я завтра ухожу на сутки, а потом еще сутки работаю за другую медсестру.
— Неужели такое возможно?
— Привыкаешь. Я постелю тебе в комнате.
— Может, лучше на диване? Совсем не хочется выгонять тебя из твоей же комнаты еще на одну ночь, если только… — он сделал многозначительную паузу.
— Даже и не думай!
Николай вздохнул, но казался не слишком расстроенным.
— Тогда я буду спать на диване. Завтра к восьми я должен быть в офисе. Уеду в шесть.
— А?
— Нет. Провожать меня не надо, — улыбнулся он.
Анна приняла душ и вышла из ванной. Свет в гостиной не горел. Анна зевнула и тихонько ушла в свою комнату, предусмотрительно прикрыв за собой дверь. По крайней мере, ей не придется ночью вскакивать и смотреть машину Николая.
Она вытянулась на кровати, почувствовав настоящее блаженство каждой клеточкой своего уставшего от напряжения тела. Уставившись в потолок, она вспомнила весь прошедший день, начиная с самого утра. От того, какой взвинченной и нервной она была, и как, постепенно сменив гнев на милость, а злость на симпатию, она получила настоящее удовольствие от общения с той странной компанией, которая собралась сегодня у нее по воле случая. К сожалению, или все-таки к радости, она вынуждена была признать, что тот, кого она считала ужасным циником, оказался обаятельным и приятным собеседником, который прекрасно влился в их круг. Он быстро сошелся с Иваном, обнаружив общие интересы, очаровал и покорил своей неотразимостью Надежду, не говоря уже о самой Анне. Было сейчас так трудно выбросить из головы мужской образ, вобравший в себя все ее мечты, которым завтра суждено вновь разбиться об действительность. Вот если бы их отношения сложились хотя бы немножечко по-другому с самого начала…. Если бы….
Ее веки сами закрылись, и девушка окунулась в волшебный сон, полный девичьих грез. Ей снилось, что она была с Николаем на каком-то вечере у совершенно незнакомых людей. Они танцевали.
Музыка была тихой, нежной, опьяняющей. Вдруг все исчезли, и они остались вдвоем. Он нежно держал ее в своих объятиях. Тихая музыка приятно ласкала слух. Она крепче прижалась к сильному телу, и его руки нежно гладили ее по спине и плечам. Музыка становилась все тише, тише… И Анна сильнее прижималась к нему, боясь, что он отпустит ее, когда их танец закончится, и она его потеряет. Словно угадав ее мысли, Николай крепче прижал ее к своей груди. Его руки, крепкие, сильные, нежно ласкали ее тело, вызывая целую бурю новых ощущений, волнующих, нежных, страстных. Обнимая ее одной рукой за талию, другой он исследовал ее тело, плечи и коснулся груди. Анна замерла, испытав доселе неизвестное чувство, и выгнулась навстречу его ласкам. Он долго и нежно ласкал ее грудь, чувствуя, как она напряглась, дыхание стало глубоким, тело горячим, и осторожно пустился в волшебное путешествие по ее телу. Не пропустив ни одной клеточки ее живота, он мягкими легкими касаниями лишь кончиками пальцев довел ее до состояния, которое она не смогла бы даже мысленно отразить, и медленно начал опускаться ниже. Проведя по внутренней стороне бедра, он осторожно обвел пальцем мягкий треугольник и замер. Анна выгнулась навстречу, и из груди вырвался сладостный стон….
Анна сама испугалась собственного голоса и открыла глаза.
Ее сердце бешено колотилось, все тело налилось приятной истомой и пульсировало внизу живота, требуя продолжения. Анна разочарованно вздохнула и открыла глаза. Ее била мелкая дрожь, наполняя неутоленной страстью. И тут горячее дыхание коснулось ее уха:
— Я могу остановиться… — прошептал он, обжигая своим дыханием.
Острая стрела желания пронзила ее тело. Неизведанное ранее чувство захлестнуло полностью, затуманило разум и отдало на волю наслаждению. Казалось, прошла целая вечность, прежде, чем Николай услышал ее слабый стон:
— Нет, — ее голос был хриплым и казался чужим. Она резко притянула его к себе и впилась в губы горячим поцелуем.
Николай был готов к длительной осаде, и когда неприступная крепость выкинула белый флаг, на долю секунды растерялся. Но дважды приглашать его не пришлось. Из его груди вырвался радостный стон, и он горячо припал к ее губам.
Его поцелуй, нежный и страстный, мягкий и требовательный одновременно, окунул ее пучину наслаждения. Комната закружилась, все вокруг поплыло, и Анна утонула в море волшебных чувств, заставших врасплох. Она оказалась пленницей своих собственных ощущений, и совсем не хотела вырваться из этого сладкого плена. Анна застонала и почувствовала рядом обнаженное горячее мужское тело. Это тоже оказалось для нее совершенно новым. Она и понятия раньше не имела, что можно испытать такое возбуждение от одной лишь близости любимого. Любимого…. Да, она теперь поняла, что любит его всем сердцем, все душой…. От этого открытия ей стало и радостно, и горько. И в порыве этого чувства, она сильнее прижалась к нему.
— Сейчас… — на вершине блаженства прошептала она. И приняв ее призыв, он мгновенно оказался сверху.
Девушка почувствовала его горячую твердую плоть, коснувшуюся ее влажного тела, и выгнулась навстречу ему. Не в силах больше сдерживать себя, Николай глубоко вошел и в нее и придавил всем своим весом, замерев лишь на мгновение. Девушка вцепилась в его плечи обеими руками и начала двигаться в такт его движениям. Почувствовав, что сейчас она вот-вот взорвется и взлетит, она вскрикнула. Николай поймал ее крик, и закрыл его поцелуем, полностью излившись в нее.
Некоторое время они обессиленные лежали без движения. В мозгу Анны промелькнула слабая мысль, что можно умереть от такого наслаждения, и мгновенно уснула.
Она проснулась от чувства, что кто-то на нее смотрит. Николай, приподнявшись на локте, любовался ее лицом, стройным обнаженным телом, копной волос раскиданных по подушке.
— Ты… — он не дал ей договорить, закрыв ее губы поцелуем.
— Я снова хочу тебя, — прошептал он, оторвавшись от ее губ.
— Я тоже…
Она прекрасно понимала, что уже никогда не сможет забыть его, и того, что он открыл для нее совершенно новый мир ощущений. Это было так ново, волшебно, неописуемо. И она сдалась…. Она устала бороться с собой. И если она могла еще сопротивляться его очарованию раньше, то против такого натиска чувств, была бессильна. Это было выше всех ее сил, выше доводов рассудка. Она была готова отдать всю себя и ничего не просить взамен. Это была любовь…. Анна впервые почувствовала, какой она могла быть горячей, обжигающей, всепоглощающей и ненасытной. Анне хотелось раствориться в ней и никогда, никогда не возвращаться.
Эта мысль больно обожгла ее душу, ибо она также прекрасно понимала, что все скоро закончится. О том, как будет это «скоро», не хотелось думать, и она наслаждалась каждым мгновением близости, вдыхая аромат его тела, стараясь запомнить его навсегда. Было так обидно, что он похитил ее сердце, ее любовь, давая взамен так много… и так мало…. Он был слишком искушен, а она так неопытна…. И это было в высшей степени несправедливо! Будь у нее хоть какой-то опыт, она, наверное, смогла бы удержать его пусть даже ненадолго! Эта мысль так остро пронзила ее, что ей захотелось заплакать. И, если она не может дать ему того же, что умел он, она отдаст свою любовь.
— Подожди, — хрипло прошептала девушка, — я хочу тоже… — дальше она не знала, как выразить словами то, что хотела сказать.
— Что?
Она легонько толкнула его. Он не стал сопротивляться и оказался на спине, совершенно красивый, сильный, чувственный. Она секунду любовалась его обнаженным телом. И, словно устыдившись, что смотрит впервые с восхищением на мужское тело, закрыла глаза и коснулась губами легким, невинным поцелуем… нежным как крылышки бабочки. Поцелуями она покрыла его шею, плечи, грудь…. Когда она опустилась ниже, Николай не выдержал и застонал. Теперь она подробно изучала его тело, неумело и осторожно. И эта неискушенность была для него такой сладкой мукой, что он не мог контролировать свои чувства, не зная, что она выкинет на этот раз. Не в силах больше вынести эту пытку и, понимая, что вот-вот взорвется, он схватил ее за плечи, и перевернув на спину, грубо вошел в нее, излившись в тот же миг….