— Мне уже семнадцать недель! Это случилось в…
— Все хватит! Мы оба взрослые люди, — эти слова ему давались с трудом, — и, если ты по чьей-то вине залетела, то не надо в эту историю впутывать еще и меня!
— Уходи, — прошептала Анна.
Николай опешил, ожидая слез, мольбы, чего угодно, но не этого.
— У-хо-ди, — твердо сказала Анна, глядя на любимое лицо. Она знала, он все равно ее бросит, но никак не думала, что станет унижать ее таким банальным способом.
Некоторое время они смотрели друг на друга. Анна с грустью, Николай с ненавистью. Но потом его выражения лица изменилось. В глазах была боль. Он развернулся и направился к выходу. Дойдя, до двери он обернулся и спросил:
— Почему ты это сделала?
— Потому, что я люблю тебя, и никому не отдам нашего ребенка, — спокойно сказала Анна.
Его лицо стало насмешливым.
— Я думал, ты не такая, как все, другая, а ты….
— Уходи, — прервала его Анна, не дав договорить. Но ее слова прозвучали уже для закрытой двери.
Анна навалилась на стену, в глазах стояли непролитые слезы, где-то в глубине души ее грызла обида, незаслуженная обида…. Она положила руку на живот и ощутила легкое движение. Она знала, что это обман чувств, но тепло маленького существа согрело ее душу.
— Так уж получилось, малыш, что я получила тебя и потеряла его…. Но ты не бойся, ты совсем не виноват, и я буду любить тебя еще больше… — голос ее дрогнул, и по щеке покатилась слеза.
Анна ушла в комнату и легла на кровать, уткнувшись лицом в подушку, которая хранила о себе память многих бессонных ночей.
«Когда-нибудь он будет очень жалеть, что так обошелся с тобой. Ты вырастешь таким же красивым, как папа, и тогда он уже не сможет сказать, что ты не его сын».
Глава 23
Ирина со всего маху плюхнулась в кресло и обхватила голову руками. В гостиную вошел Андрей и косо посмотрел на жену, которая только что вернулась из города.
— Неужели поход по магазинам так вымотал тебя?
— Где Ротов? — выпалила Ирина и уставилась на мужа.
— А он-то тебе зачем понадобился? — спросил недоуменный муж.
— Хороший вопрос. Так, где он?
— Должен скоро вернуться. Так что случилось?
— Пока еще ничего… — сказала Ирина, обращаясь к висевшей на стене картине.
— Хорошо. А что должно случиться?
— Я была дома.
— Ты очень внимательно слушаешь мои вопросы, — обиделся Андрей.
— Мама приехала…
— Я рад…
— Через три месяца Аня станет мамой…
— Что?!
— А я тётей. — Ирина все так же бессмысленно смотрела перед собой.
— Подожди, ты что серьезно?!
— Серьезней некуда….
— А? — вопрос Андрея так и не прозвучал. — Да, уж… И что она собирается делать?
— Рожать, — ухмыльнулась жена.
— Это я уже понял, не дурак. А дальше?
— Собирается летом переезжать к папе в Норильск вместе с мамой и малышом.
Андрей вздохнул и спросил:
— Мы будем сегодня ужинать?
— Да, я уже поставила воду на пельмени. Посмотри, пожалуйста, закипела она, или нет. И глянь, что делает Илья.
Это было сказано тоном, лишенным всякой интонации, а взгляд Ирины был направлен в никуда. Андрей очень сомневался, что она отдавала себе в этом отчет, но послушно вышел из гостиной.
— Вода давно кипит, а Илья занят новыми игрушками, — сообщил он, вернувшись.
— Что ж, тогда через минут двадцать будем ужинать. — Ирина машинально направилась на кухню.
Николай сам не знал, зачем он заехал в город. Было ужасно холодно, и можно было сразу ехать из аэропорта в Осипенково. Так нет, он зачем-то стоял посреди улицы со всех сторон обдуваемый ледяным ветром. Его взгляд упал на украшенную витрину.
«Ах да, я же хотел купить отцу к новому году подарок… И еще… Я мог бы… Нет, от этого мороза у меня мозги совсем окоченеют».
Он уже направился в ближайший супермаркет, как его кто-то здорово хлопнул по плечу.
— Привет, старина, с наступающим тебя! — раздался позади него веселый голос Станислава.
— И тебе того же, — с трудом ответил Николай.
— Слушай, погода — прелесть!
— Думаешь?
— Ага, обожаю, когда на улице такой мороз! А дома хорошо, тепло… Ну, а ты как?
— Да вот только с самолета.
— Свободен?
— Абсолютно! Надо купить билет до дома.
— Слушай, давай по чашечке кофе, просто умру, если не выпью, потом забежим на секунду на работу, а потом ко мне? А? Ты обещал, помнишь?
— Давай, — устало улыбнулся Николай. — Торопиться мне все равно некуда.
Они зашли в блинную, взяли по стакану горячего кофе и по порции блинчиков с мясом.
— Ну, рассказывай, ты еще не женился? — весело спросил бывший одноклассник, откусывая блинчик.
— Издеваешься?
— Почему? Просто слышал как-то что… Ну, вроде у вас все серьезно.
— Было серьезно, а потом перестало.
— Ну, извини, Коль. А все-таки что случилось?
Николай выразительно посмотрел на Станислава.
— Нет, просто… — Стас замолчал.
— Если бы было все просто, — после долгой паузы сказал Николай.
Он до сих пор не мог забыть Анну, и был готов даже простить ее беременность, но мужская гордость заставляла его работать сутками и не вылазить из командировок.
— Я тоже думал, что у нас все серьезно, — продолжил он. — Она была не такая, как все, понимаешь?
— Понимаю, моя Наташка тоже не такая, как все.
— А потом она забеременела….
— И что в этом плохого? — в Станиславе заговорил специалист.
— Не от меня.
— Ну да, тогда, конечно…
— Она ничего мне не говорила, пока я сам случайно не узнал….
— А как ты узнал? — спросил Стас, допивая свой кофе.
— Одна знакомая намекнула….
О том, что этой знакомой была Марина, его бывшая любовница, Николай промолчал.
— Намекнула на беременность или? — тон Станислава был серьезен.
— Нет, на теплые отношения Ани с доктором, с которым она вместе работала.
— Она, эта Аня, тоже врач?
— Нет, медсестра.
— А знакомая? — не унимался Стас.
— Тоже. Работали вместе в одном отделении, но смены разные.
— А ты не думал, что твоя знакомая могла специально так сделать?
— Я ей не поверил. Но когда спросил Аню, то она ничего не отрицала, — Николай замолчал, допивая свой кофе.
— А вдруг это все-таки твой ребенок?
Николай замотал головой.
— Если бы это так и было… — он замолчал.
Они вышли из блинной и, подняв воротники, пошли к большому серому зданию, где работал Станислав.
— Видишь ли, — снова начал Стас. — Бывают моменты, когда и врач и даже оборудование может ошибаться. На неделю, на две….
— Но ведь не на два месяца.
— Тогда, конечно…
— И потом, я сам часто видел, что Несолаев чересчур уж вежлив был с Анной….
— Несолаев? Травматолог?
— Да.
— Ромка?
— Кажется. Да. Роман Игоревич. Ты что, его знаешь?
— Да, учились вместе. На первом курсе лекции иногда совпадали. Но ведь… — Стас замолчал. — Понимаешь, тогда еще говорили…. Ну, в общем, что он — гей.
— Ну и что? Это ведь ему не мешает делать детей?
— Вообще-то, я думал, что… может… — Стас не стал продолжать дальше мысль и замолчал.
Они вошли в фойе женской консультации.
— Большой, однако, у тебя офис, — пошутил Николай, имея в виду четыре этажа здания.
— Да. Видишь ли, я работаю с женщинами, беременными женщинами, и если тебе неприятно, то можешь не подниматься, я быстро.
— К беременным женщинам я отношусь спокойно, и потом здесь тепло, а я промерз до костей.
Они поднялись на лифте на третий этаж. Стас открыл ключом дверь и пропустил вперед Николая.
— Заходи, мне нужно только забрать телефон, забыл в столе, когда уходил.
— Что ж, бывает.
Николай разглядывал непривычный для его глаза кабинет врача-гинеколога. Возле окна стояла большая ширма, за которой, как Николай догадался, должно быть смотровое кресло. Слева кушетка, а рядом стол с монитором.