— А, это ультразвук, — ответил на немой вопрос Николая Стас. — Ну всё, пошли.
Николай развернулся, но тут в кабинет влетела молоденькая девушка в белом халатике.
— Ой, Станислав Юрьевич, как хорошо, что я вас застала!
— Вообще-то, я ухожу, — с улыбкой сказал Станислав Юрьевич.
— Вы не могли бы немного задержаться и посмотреть одну пациентку.
— Светлана Владимировна, я уже два часа как выходной….
— Я понимаю, но ей нужен результат УЗИ о сроке, чтобы отнести в ЗАГС….
— Но ведь его можно сделать и в понедельник.
— Да, но она вот-вот должна родить, а отец не хочет усыновлять своего собственного ребенка!
— Чей отец?
— Ребенка, конечно!
— А где же он был все девять месяцев? — спросил Станислав, снимая пальто.
— Служил, а его родители ему ничего не сообщали, — она с надеждой смотрела на доктора.
— Хорошо, через пару минут пусть войдет ваша невеста.
— Ой, спасибо, Станислав Юрьевич! — воскликнула акушерка и выпорхнула из кабинета.
— Надо помочь молодым, как ты думаешь?
— Я не против, могу подождать в коридоре, — сказал Николай.
— Не стоит, садись за стол. Только это, сними дубленку, хорошо?
— Без проблем, — Николай снял дубленку и шапку и повесил их на вешалку рядом с пальто друга, который уже надевал халат.
Николай сел за стол, когда Стас громко крикнул: «Войдите!». В кабинет тут же вошла будущая мама и невеста. Николай с интересом разглядывал вошедшую. Она была невысокого роста с очень большим для ее фигуры животом. На вид ей было не больше восемнадцати. Ее лицо было заплаканным, но счастливым.
— Здравствуйте, — сказала она и протянула карту.
— Здравствуйте, Анастасия Олеговна, — приветствовал вошедшую Станислав, прочитав титульный лист, — прошу вас, сюда. Осторожно.
Он помог ей лечь на кушетку, поддерживая за плечи.
— Посмотрим, кто тут у нас…
Девушка подняла платье, и Николай опустил глаза.
— У-у, так у нас тут, такой хороший мальчик, настоящий гигант, — продолжал говорить Стас. — Предлежание головное….
Николай обвел взглядом стол, на котором лежали разные бумаги.
— Размер головки….
Взгляд Николая упал на верхнюю историю и застыл: «Мерк Анна Викторовна», — прочитал он.
— Размер груди….
Николай осторожно, словно школьник, заглядывающий в журнал учителя, пододвинул карту к себе и не мигая стал читать: «Мерк Анна Викторовна, 28 лет, не замужем». Далее шло описание физического состояния, которое он пропустил. И дальше: «Поставлена на учет — 28 сентября, срок 15 недель и 3 дня», — еле слышно прошептал он. «Дата зачатия — 13 июня».
Это число он не смог бы забыть, даже если бы и захотел. Именно тогда он забыл обо всем на свете, обо всех мерах предосторожности, и именно в ту ночь…
— О, господи, — прошептал Николай, у которого все поплыло перед глазами.
— Мои поздравления, Анастасия Олеговна, и пожелания счастья, — сказал Стас, помогая подняться беременной.
— Спасибо! — сказала счастливая женщина. — До свидания!
— Всего доброго.
— Стас, — сказал Николай, когда за женщиной закрылась дверь. — Ты говорил, что можно ошибиться в сроке?
— Можно, но крайне редко.
Он подошел к столу и посмотрел на раскрытую историю.
— А, Мерк Аня, помню ее.
— А срок? — Николай ткнул пальцем на число.
— Число совпало и с датой последних месячных и со сроком гестации плода, да и сама она назвала его раньше, чем акушерка успела высчитать по календарю. А что?
— Стас, я буду тебе должен до конца своей жизни! Извини, но мне срочно нужно бежать!
— Подожди!
— В другой раз! Обещаю!
Николай пулей вылетел из кабинета.
— В другой раз? — Стас удивленно почесал за ухом, — Мерк Анна… Анна?
Николай выскочил на улицу, даже не успев застегнуть пуговицы на дубленке. Зима мгновенно обняла его своими ледяными объятиями, но он не обратил на это никакого внимания. Он старался разглядеть сквозь снежную пелену признаки ближайшей дороги.
Спустя несколько минут, он уже выходил из такси возле ее подъезда.
На его требовательный звонок дверь открыла Татьяна Николаевна. Николай никак не ожидал увидеть незнакомую женщину и немного растерялся.
— Э-э, добрый день, я могу видеть Анну? — наконец смог он сказать. Слова давались ему с большим трудом, во рту пересохло.
— Ее сейчас нет, — ответила Татьяна Николаевна.
— А когда она будет?
— Ох, если бы я могла знать, — вздохнула женщина. — Может ей что-нибудь передать?
— Нет, нет, — поспешно ответил Николай. — Но, если вас не затруднит, не могли бы вы позвонить мне, вот по этому номеру, когда Аня придет домой.
Он протянул ей свою визитную карточку.
— Ротов. Николай Григорьевич, — прочитала Татьяна Николаевна и посмотрела на стоявшего перед ней мужчину. Что-то ей подсказывало, что она с ним еще встретится. Этика, как всегда, не позволила ей ни о чем его спросить. А ведь так хотелось! — Хорошо, Ротов Николай, я позвоню вам, когда моя дочь будет дома.
— Значит, вы ее мама?
— Да.
— Рад с вами познакомиться….
— Татьяна Николаевна, — с улыбкой подсказала ему она.
— Татьяна Николаевна, очень рад и заранее благодарен. Извините, мне нужно идти.
— Всего доброго, Ротов Николай.
— До свидания и большое спасибо!
Он взял билет до Осипенково на ближайший рейс. Автобус отходил через сорок минут. Времени более, чем достаточно. Он успел купить игрушечный телефон и мандарины для Ильи и уже сидел возле окна, мысленно торопя водителя, ехать как можно скорее.
Когда автобус тронулся, Николай откинулся на спинку сидения и попытался привести в порядок свои мысли. И чем больше он старался найти те слова, которые смогут убедить Анну простить его, тем больше вспоминал их последнюю встречу.
«… пойми, я не могу убить своего, нашего ребенка… и, уже слишком поздно».
«Я не убью твоего ребенка!»
«Потому, что я люблю тебя, и никому не отдам нашего ребенка!»
«Господи, какой же я был осел! Я назвал своего собственного сына ублюдком. Я поверил этой лживой суке, что Анна спит с врачом!»
Николай не мог себе простить то, как он обошелся с ней. Бросил, оскорбил, унизил, когда она сказала, что ни за что не избавится от его ребенка. Его ребенка! А он бросил мать своего сына! Он не знал, что ответит ему Анна, но знал, что заплатит любую цену, лишь бы она его простила, и малыш носил его фамилию.
Он планировал побыть в Осипенково до завтра, а утром снова ехать в город. Но весть, которую сообщила чуть ли не с порога Ирина, убила его на месте. Анна собиралась замуж.
Когда Андрей спустился вниз, он увидел Ирину, улыбающуюся закрытой двери. В руках она держала пакет с мандаринами.
— Кто приходил?
— Ротов.
— И что уже ушел? — удивился Андрей.
— Ага, уже ушел. Хотя не ушел, а почти убежал.
— Что ты ему сказала?
— Я?! Ничего.
— Что ты ему сказала? — еще раз спросил Андрей.
— Успокойся, я не успела сказать ему, какой он безрассудный, безответственный, бездушный и так далее.
Анна никому не говорила, кто был отцом ребенка, которого она носит, но Ирина была просто убеждена, что без Ротова тут не обошлось.
— Тогда почему, он даже не зашел?
— Сказал, что очень торопится.
Холодный пот выступил на лбу у Николая, который пристально вглядывался в лобовое стекло. Видимость была нулевая. Уже давно стемнело. Да еще, как назло, валил снег. «Дворники» едва успевали счищать тут же приклеивающиеся к стеклу хлопья. Новость, которую ему сообщила Ирина, заставила его ехать в такую погоду с сумасшедшей скоростью, равносильной самоубийству. Но Николай совершенно об этом не думал. Для него сейчас самое страшное было то, что женщина, которую он любил больше всего на свете, выходит замуж за другого, а его ребенок уже никогда не назовет его отцом. Он не сердился на Анну за то, что она все-таки решилась выйти замуж. Нет, он не винил ее. В конце концов, женщине очень трудно вырастить ребенка одной. Просто он хотел сам услышать от нее, что она его не любит и забыла все те ночи, когда они были вместе. Он знал, что солгать она не сможет. И, если только….