– Опа, – удивилась та.
– Мисс Грейнджер! – выпалила я. – Думаю, с ней не все в порядке.
Хилари поспешила в палату номер 2. Я следом, глядя на ее ноги буквой «х». Мне даже стало ее жалко, уж такая непривлекательная походка, вдобавок подошвы туфель с внешней стороны совсем истерлись. Возможно, это как-то связано. А может, у нее есть и другие дефекты, вроде щербатых зубов.
Хилари склонилась над кроватью мисс Грейнджер.
– Дыхание Чейна-Стокса, – пробормотала она, – или, проще говоря, предсмертный хрип.
– Это значит, что она умирает? – прошептала я.
– Да, скончается через несколько минут, она медленно тонет в жидкостях собственного тела – так уходит большинство из нас.
И Хилари пошагала своими х-образными ногами к телефону, звонить внучатой племяннице мисс Грейнджер, которая жила неподалеку, но до сих пор ни разу не появлялась.
Я чувствовала, что должна остаться, чтобы эта женщина не умирала в одиночестве. Я, конечно, слабое утешение, но могу просто быть рядом, а это что-то да значит. Я не могла себя заставить подойти ближе, чтобы промокнуть ей лоб или смочить пересохшие губы, поэтому просто бормотала какую-то чушь, которая могла ей понравиться.
– Я дважды была в Музее мадам Тюссо в Лондоне. Там есть Лестер Пиггот и Кевин Киган [13].
Я стояла, чувствуя, что вот-вот свалюсь в обморок. Наверное, подсознательно ждала, что вот сейчас она вскинется, схватится за грудь, прохрипит что-то и рухнет обратно, и здесь я могла бы прочесть «Отче наш». Но на деле клокотание в ее груди становилось все тише, а потом – все, нижняя челюсть отвалилась, как изогнутый кончик карамельной трости, подбородок упал на грудь, глаза уставились в пустоту, и она мгновенно перестала быть похожей на себя.
Вернулась Хилари; подхватив мисс Грейнджер за подбородок, мягко водворила челюсть обратно и накрыла ей лицо простыней.
– Она умерла? – прошептала я.
– Нет, просто не могу больше на нее смотреть, – буркнула сестра Хилари, потом усмехнулась и повернулась ко мне: – Шучу, да, она на небесах, Лиззи.
Хилари щелкнула тумблером механического матраса на «выкл», и мерный шум стих, а две соседки воскликнули «Ну что, она умерла?» и «Слава богу!» и т. п.
Я не сдержалась и разок всхлипнула – ну ладно, два раза. Мне было ужасно горько. Я вообще питаю слабость к горестям. Даже если смерть милосердна. У меня все еще были дурацкие фантазии про то, как люди волшебным образом выздоравливают и на следующий день за плотным завтраком смеются над случившимся, а медсестры и родственники обсуждают, как все просто чудом обошлось.
– Ступай выпей чаю и курни, – посоветовала сестра Хилари.
Матрона только что буквально влетела в кухню, еще платок не сняла. Они с мистером Гринбергом чудесно провели время на фабрике, и она превозносила преимущества хлопьев на завтрак перед хлебом с джемом и пела гимны сельским пейзажам. Я не хотела сразу портить ей настроение печальными новостями, но сестра Хилари вошла следом за мной, как раз когда Матрона рассказывала всему персоналу о плавных волнах Нортамптонширских холмов.
Увидев, как Матрона улыбается, держа в руках подарочную коробочку «Витабикс» и жестянку с леденцами, Хилари уперла руки в боки.
– Ты, похоже, прекрасно провела день, Матрона, как я рада.
– Да, спасибо… – начала было Матрона.
– Ну а у нас тут новость, Грейнджер померла, – рявкнула Хилари. – Померла со всеми своими зубами и без родни.
– Еще восемьдесят фунтов в неделю долой, – вздохнула сестра Эйлин. – Я думала, она еще годик продержится.
Никто не выразил ни грусти, ни сожаления, ни хотя бы чего-то духовного. Никто из них не представлял, что на ее месте могла быть их бабушка, мать, сестра или даже они сами. Никому как будто не было дела, что эта женщина – которая некогда была чьей-то малышкой, которая видела, как капитан Скотт отправился покорять Антарктиду, чьим любимым цветом был ярко-синий и чья ночная рубашка однажды зимней ночью загорелась от свечи, когда еще пользовались свечами, – умерла. Никто не горевал, не плакал и даже не радовался. И последнее слово, которое она услышала в жизни, – Лондон.
Хилари с Салли-Энн ушли делать то, что положено делать с покойниками.
13
Лестер Пиггот (р. 1935) – знаменитый английский профессиональный жокей. Кевин Киган (р. 1951) – звезда английского футбола, в 1970-е дважды был назван лучшим футболистом Европы, впоследствии возглавлял футбольную сборную Англии.