Но продолжить разговор нам не пришлось.
На этот раз Мелиссу вызвал человек с очень темной кожей. Не узнать его было невозможно. Это был Сэм Ричардсон, постоянный глава Администрации Президента. Сэм был негром, что было большой редкостью среди селферов. Он был очень старым селфером, из тех, кто стали Потенциалами еще до Эпохи Глобальных Эпидемий. Эти эпидемии почти полностью уничтожили все расы, кроме белой. Среди случайно уцелевших монголоидов и негроидов не оказалось ни одного, кроме Сэма, носителя мутации, определяющей наличие второй структуры мозга. Из сравнительно молодых селферов десятка три были метисами, унаследовавшими необходимые гены от белого отца или белой матери, и только один из них получил свои особые гены от Сэма. Да и среди всего населения Земли негров и азиатов сейчас было совсем немного, несмотря на все программы возрождения рас. Уж слишком обеднел их генофонд. Несколько больше было метисов, но и они имели совсем небольшую часть генов погибших рас.
В учебниках истории утверждается, что точно так и не удалось установить, была это расовая война или же глобальные эпидемии XXII века являлись результатом естественного процесса образования новых штаммов вирусов в их природных анклавах в перенаселенных регионах Юго-Восточной Азии и Африки?
В конце XXII века из 26 миллиардов жителей Земли более 22 рождалось, размножалось и умирало именно в Африке и Юго-Восточной Азии, в регионах, не способных даже просто прокормить обитающие там народы. Ни о каком развитии речь уже не шла. Рост населения, обреченного на чудовищные условия существования и быструю смерть от голода, болезней и войн, постоянно продолжался. Война за выживание шла не только между людьми, но и между людьми и природой. Все, что растет и движется, воспринималось местным населением только с точки зрения способности утолять голод. Спасение последних экземпляров уникальных животных и транспортировка их в Австралию превратились в кровавую военную кампанию.
Страны остальных регионов, страдающие, скорее, от сокращения численности населения, тем не менее давно и прочно закрыли свои границы от потока искателей сытой жизни, поскольку искатели эти, проникнув в развитые страны и обретя спокойную жизнь в достатке, к местному населению никакой благодарности не испытывали. Наоборот. Полтора века террора заставили даже самых стойких гуманистов признать, что гуманитарная помощь, попытки развития местной экономики, осуществление культурных, медицинских и общеобразовательных программ приводят всегда только к одному-единственному результату: дальнейшему росту населения со всеми сопутствующими прелестями жизни. Воззвания к разуму наталкивались на специфический менталитет, местные традиции и повальную неграмотность. Не помогли и добавки в продукты гуманитарной помощи контрацептивов. Все усилия четырех миллиардов разумного человечества словно проваливались в бездонную, все расширяющуюся прорву. В какой-то момент было принято решение предоставить «раковые опухоли» планеты их собственной судьбе.
Правительства некоторых стран перенаселенных регионов делали попытки ограничить рождаемость и уменьшить свое население всевозможными средствами, сначала мягкими, потом жесткими, затем путем «Непопулярных Мер» и даже «Тяжелых Решений». Результатами этих попыток были свержения правительств, жестокие акции против работников международных организаций, локальные конфликты и гражданские войны. А численность населения упорно росла. Настал момент, когда остальному миру пришлось активно защищаться, уничтожая рвущиеся через границы многотысячные толпы готовых на все голодных людей, сбивая допотопные перегруженные самолеты и топя морские транспорты, набитые истощенными людьми.
Именно в это время разразилась первая расовая эпидемия. В дельте реки Меконг появился вирус, поражающий только организмы людей с определенной комбинацией генов, характерной для монголоидов и части метисов, получивших от родителей именно данную комбинацию. Эта болезнь убивала практически сто процентов инфицированных. Чрезвычайно высокая скорость распространения определялась тем, что больной человек первые дни чувствовал себя практически здоровым, был активен и успевал заразить всех, с кем вступал в контакт. Агония была неожиданной и стремительной. Внешне здоровые люди внезапно падали на землю и через несколько минут переставали дышать. В привычной к болезням и смертям Азии на новую болезнь обратили внимание только тогда, когда целые города оказались завалены разлагающимися на жаре трупами, среди которых бродили редкие выжившие, почти обезумевшие люди. Ужас усугублялся тем, что все бегущие из обезлюдевших селений сами являлись вирусоносителями и разносили инфекцию все дальше и дальше. О том, что вирус поражает исключительно представителей монголоидной расы, стало понятно, когда болезнь как-то проникла через блокированные границы на территорию России, в Европу, в Австралию и в Северную Америку. К моменту, когда Бенджамину Смиту удалось найти вакцину против этого вируса, названного «Смерть Азии», на земном шаре осталось менее одного процента представителей желтой расы.
Еще не прошел шок от страшной картины опустошения Азии и миллионов смертей в остальном мире, как обнаружились города мертвых в Родезии. На этот раз вирус, «Родезийская лихорадка», поражал исключительно людей, имеющих участки ДНК, характерные для негроидов. Все в той же лаборатории Бенджамина Смита вакцина была создана сравнительно быстро, но об Африке речь уже не шла, поскольку населению обеих Америк, на три четверти состоящему из негров и мулатов, ее требовалось огромное количество. Несмотря на помощь Европы и России в производстве вакцины, успели спасти очень немногих.
Когда подкатила третья волна эпидемии, уже не расовой, а этнической, поражающей население арабского мира, Ближний Восток решил, что эпидемии – дело рук белых расистов из Северной Америки, и послал на этот континент четырнадцать Больших Бомб. А заодно и восемь Больших Бомб на территорию Европы. Восемнадцать ракет с бомбами удалось уничтожить в полете, что тоже было совсем небезобидно для планеты, но три ракеты попали в цель на территории Америки, и одна – в Европе. После этой бомбардировки миру было не до спасения арабов, тем более что одна из ракет поразила цель в небольшом городке Голд Лейк Сити в штате Северная Дакота, где в это время в лаборатории Бенджамина Смита проходил экстренный международный съезд вирусологов…
В общем, когда эпидемии закончились, на Земле осталось менее трех миллиардов человек, и среди них – очень мало представителей рас, которые теперь называют «малые расы». А в чем была причина эпидемий – в бунте ли природы, в нечеловечески ли злом деянии людей,- точно установить так и не удалось.
Вот почему среди селферов представителей малых рас чрезвычайно мало. И Сэм – самый известный из них.
Тем временем Сэм устало говорил:
– Мелисса, пойми, этот идиот просто вышел из-под контроля. Он заявил, что лично решит возникшую проблему и не даст произойти катастрофе. Он назначил на среду экстренное заседание Всемирного Совета и собирается там выступать. А прямо сегодня он хочет дать интервью во Всемирных Новостях, чтобы, по его словам, «оповестить человечество об угрозе, нависшей над базой на Альбине с целью сплотить его перед лицом огромной беды и возглавить всеобщую борьбу за ее предотвращение». Что мне делать? Он на увещевания не поддается и рвется выступать, решать и управлять.
– Сэм, нам с этим всепланетно избранным мучиться еще одну тысячу триста девяносто восемь дней. Деть мы его никуда не можем, поскольку при нас Президенты никуда не деваются. Поэтому я не просто разрешаю, а настойчиво тебе рекомендую объяснить Гарри все открытым текстом…
По традиции все избираемые должности занимали обычные люди, причем сроки пребывания на всех постах равнялись четырем годам. Селферы же оставались в тени, на вторых и третьих ролях, причем ролях постоянных. Когда я вернулся из рейса и увидел и услышал в Новостях свежеизбранного красавчика Президента, мне сразу показалось, что он – не самый удачный вариант всенародного избранника.