Изобилие для цивилизации порой страшнее разрухи. Ведь и сейчас, несмотря на все наши генетические программы, стремление к познанию, к творчеству, к созидательному труду присуще только одной четвертой части человечества. Большая часть населения будет работать, только если есть необходимость заработать на жизнь, вернее, на определенный уровень жизни. А семь процентов населения в каждом поколении вообще ни при каких условиях не желают ни учиться, ни работать. Конечно, мы можем себе позволить роскошь содержать этот балласт, но их же надо еще развлекать, чтобы они были хоть чем-то заняты… Раньше этот процент был в два-три раза больше, да еще такие люди отличались повышенной агрессивностью. Это была очень серьезная проблема.
С агрессивностью мы научились справляться давно, так что сейчас миллиард пассивных бездельников тихо сидит по домам, ест, спит и переключает сетевые развлекательные каналы. Но чтобы они не мешали остальному человечеству, на них работает почти десять миллионов специалистов, в основном психологов, социологов и работников культуры. Для человечества единственная ценность этой части населения заключена в мутациях, носителями которых они являются. Ведь никогда заранее не знаешь, какая именно мутация окажется вдруг необходимой человечеству. Эти семь процентов, как и все остальные, сдают свой геноматериал. Конечно, Комитет по Генетике практически никогда не дает этим людям разрешение ни на собственных, ни на приемных детей, но их геноматериал остается в хранилищах Комитета.
– Вообще-то,- продолжала Мелисса,- с этим тихим миллиардом уже давно никаких проблем не возникало. Но вот на последних выборах они вдруг проявили необыкновенную активность. Ты слышал наш разговор с Сэмом. Нового президента выбрали фактически они, те, кто раньше в выборах никогда не участвовал. Сэм не сумел предугадать, что им так понравится Гарри. Действительно, мы только сейчас разобрались, в чем дело. Просто Гарри очень похож на них – нейтрально-смазливый, малообразованный, неумный, невыразительный, вообще никакой. Его бессмысленные предвыборные выступления были очень похожи на их любимые шоу. И он ни разу не высказал ни одной мысли, которая была бы непонятна этому миллиарду. По этим же причинам он понравился и большинству универсалов, особенно женщинам. Гарри не выстраивал таким образом свою кампанию специально, он – действительно один из них, только чрезвычайно активный. Надеюсь, ничего подобного больше никогда не повторится, иначе – хоть вводи специальный экзамен для избирателей.
Но вернемся к программе «Депо». Есть еще одна причина не оповещать о ней широкие слои населения. Дело в том, что в случае возникновения дискуссий на тему: «На что будем тратить избыточные ресурсы?» человечество осознает очень неприятную для себя истину: все, точнее, практически все, на Земле и в сфере обитания человечества принадлежит нам, селферам. Поэтому, собственно, мы и распоряжаемся всем. Очень не хочется столкнуться с уязвленным самолюбием четырнадцати миллиардов людей. Поэтому мы свою собственность очень аккуратно маскируем, образуя многочисленные Комитеты, Комиссии, Фонды, Акционерные общества и тому подобное. Тут я не выдержал и спросил:
– И какая часть «всего» принадлежит селферам?
Мелисса помолчала, подумала и наконец со вздохом тихо сказала:
– Восемьдесят четыре и семь десятых процента всего достояния человечества. Катерина управляет фактически ресурсами селферов. Обычные люди владеют всякими мелкими предприятиями, типа мастерских, кафе, магазинчиков. Все остальное – наше, и весь Космофлот – наш. Бюджет Всемирного Совета формируем мы, и мы решаем, какие средства предоставить Совету для публичного дележа. Обеспечение программ, подобных «Депо», а их немало, тоже идет из наших средств, но минует официальные структуры власти.
– А как же известные крупные промышленники? Например, «Верфи Вебера»?
– Алекс, семейство Веберов имеет только полтора процента акций «Верфей», еще два процента – у мелких акционеров, остальное – наше, через Фонды и Компании. Просто Веберы – самые крупные из акционеров, и они давно со гласились дать свое имя этому концерну. За это Веберы имеют некоторые привилегии, например, бронь на десять мест в год на курорт на Райском Местечке.
Не могу сказать, что я не подозревал о чем-то подобном относительно устройства своего родного мира, но масштаб…
– Мелисса, значит, все человечество – только марионетки в руках кукловодов?
– Алекс, так было всегда. Весь вопрос только в том, кто именно является кукловодом. Важно, чтобы кукловоды были разумными и чтобы они не были временщиками. Главные беды случались, когда народами управляли либо безграмотные идеалисты, либо корыстные мерзавцы, которые жили по принципу «после меня – хоть потоп». Видишь ли, человечество смогло выжить лишь потому, что в критическом периоде истории селферы уже существовали, и именно они, то есть мы, стали кукловодами.
Селфером, современным кукловодом, не может стать случайный, или непригодный, или психически неуравновешенный человек, как это часто бывало в прошлых эпохах. Дляразвития второй структуры нужен очень высокоорганизованный мозг. Разум, достигший такого уровня развития, не способен творить зло. Так же, как дурак не может творить добро просто потому, что он не способен прогнозировать все следствия своих деяний, не говоря уже о том, чтобы отличить добро от зла.
Но, для того чтобы стать селфером, недостаточно одного только высокого уровня интеллекта, необходимы еще и другие качества, которые раньше называли «душа». В конечном счете проблема сводится к активности работы определенных участков мозга. Если в этих областях интенсивность электрохимических процессов недостаточно высока, то при развитии второй структуры некоторые центры мозга могут быть разрушены, и Потенциал погибнет. Иначе говоря, чтобы стать селфером, Потенциал должен испытывать очень сильные эмоции, от бурных восторгов до страданий. И в том, что селферами не могут стать холодные, бесчувственные люди, есть логика эволюции. Селферами становятся только те, кто способен сострадать, сочувствовать, сопереживать. Но чтобы научиться состраданию, Потенциал сам должен пройти через все круги ада. Ну, раньше-то с этим проблем не было. А вот сейчас, в нашей размеренной, тепличной жизни, подобрать каждому Потенциалу его персональный ад,- Мелисса усмехнулась,- задача не из легких.
Я с горечью подумал, что лично для меня, похоже, эта задача совершенно естественным образом уже решена.
– Ну ладно,- сказала Мелисса,- засиделись мы с тобой в кабине. Прошу ко мне в гости.
Однако меня очень волновал один вопрос, который Мелисса так и не прояснила.
– Мелисса, еще минуту. А программа «Депо»? Она что, осуществляется просто так, на всякий случай? Или есть реальная угроза человечеству?
– Понимаешь, мы всегда сознавали возможность столкновения с враждебной нам цивилизацией, поэтому и ведем программы типа «Депо»… И хотя до сих пор не обнаружено ни одной агрессивной расы, и реальной угрозы человечеству пока нет… Но… Мы с тобой сегодня говорили о проскопических видениях. Так вот, у всех селферов бывают видениями которых разворачиваются очень неприятные события.- Мелисса вздохнула.- В общем, это картины войны с каким-то внешним врагом. Что это за враг, и откуда он появится – пока не совсем ясно. Но вот сравнительно недавно произошло кое-что очень тревожное.