Люба поняла, что в этой ситуации нужно брать командование на себя.
– Давайте попробуем как-то друг друга как-то развязать…
Ничего не получалось: видимо, стулья были соединены между собой, как в кинотеатре, скорее всего, прибиты к доске.
Вера тоже ничего не понимала. Что за дебильные шутки? Если бы в дом пришли грабители, обчистили бы и давным-давно свалили. Наверно, хотят, чтобы подольше не обращались в полицию, и можно было убраться подальше. Ее мучила сильная жажда, в горле пересохло.
Олег убедился, что попытки освободиться тщетны. Но если его не будет долго, родители спохватятся и обратятся в полицию, они же знают, что он поехал в "Райсеое местечко". Отец каждый день звонит, проверяет. Вся надежда только на это.
Серега мучительно размышлял, что делать. Мать им вообще не интересуется. Вся надежда только на отца Олега. Но ведь должен быть какой-то выход?! Голова трещала...
Тома продолжила попытки освободиться, несмотря на боль в суставах. Сдаваться она была не приучена, знала: нужно биться до конца. Ведь должен же быть какой-то выход!
Художник Иваницкий вел себя спокойнее всех. Из-за хронического алкоголизма он побывал во многих передрягах и удивить его было практически невозможно. Сейчас он находился в похмельном полубредовом состоянии. Все события свадьбы начисто выпали из его памяти: после попоек у него всегда были подобные провалы, когда он не помнил абсолютно ничего. Он просто сидел с закрытыми глазами, а вокруг него копошилось что-то огромное и зловещее.
Пленники обратили внимание на свадебный стол. Блюда и цветы убраны, а вместо них лежали разные инструменты, банки с химическими реактивами и канистра для бензина. Но второй стол, для обслуги, был накрыт. В углу стояла странная конструкция, похожая на основу искусственной новогодней елки. Томе повезло: ей удалось нащупать конец веревки.
Неожиданно в комнату вошли люди. Это были обслуга и странная пара из полулюкса, Андрей и Ирина. Только теперь молчаливый, угрюмый постоялец сбрил бороду и снял затемненные очки. Люба едва не закричала: это был тот самый солдатик, который приезжал справляться о горничной Алине. Только теперь вместо формы на нем был черный технический халат. В отличие от остальных хозяйка пансионата «Райское местечко» сразу все поняла.
Женщины из обслуги и постоялица не спеша уселись за накрытый стол и приняли удобные позы. Мужчины остались стоять.
Андрей заговорил.
– Я приезжал сюда, чтобы узнать, куда пропала Алина Майская. Теперь я снова задам вам те же самые вопросы. Предупреждаю, я служил в горячей точке и умею получать ответы на свои вопросы.
Виктор посмотрел на Любу.
Хозяйка пансионата облизала пересохшие губы.
– Я уже говорила, что Алина уехала. Куда именно, она мне не сказала. Сказала, что срочно, и все. Я ее рассчитала, и она пошла на автобус. Все. Больше мы ее не видели.
– Мы разговаривали с бывшей поварихой Ольгой Востриковой. Она сказала, что она тогда запила, и ее выгнали. Она приходила проситься обратно, но Алины уже не было. Вострикова сказала, что наоборот, Алина всегда говорила, что ей здесь все нравится, и она собирается тут работать и дальше.
– Да она уже все мозги пропила! Бомжихой стала! Она наговорит!
– Хорошо, проверим. Я буду отрубать вашему сыну по пальцу каждую минуту, пока Вы не скажете правду.
Андрей взял ножницы по металлу, с любовью их погладил. Швейцар Петя быстро освободил руку Ромы, а шофер Юра и дворник Паша крепко его держали. Люба, Рома и Тома закричали одновременно.
Ножницы приблизились к руке Ромы. Люба взвизгнула:
– Я скажу, скажу!
Ножницы замерли в нескольких сантиметрах от пальца.
Тут закричал Виктор:
– Мать, не говори, они просто пугают!
Оставив извивающегося Рому на Пашу, Петя и Юра бросились к Виктору. Тот вскрикнул. На пол упал отрубленный мизинец. Хлынула кровь. Бывший солдатик поднял мизинец и продемонстрировал пленникам. Виктору обмотали руку какой-то тряпкой и руку снова привязали. У Ромы началась истерика. Он вслипывал, и слезы текли по щекам.
– Кто-нибудь еще сомневается?
Люба глухо произнесла:
– Она умерла. Мы не стали заявлять в полицию, испугались, что обвинят нас. Просто зарыли у забора.
– Отчего она умерла?
– Вешала портьеры, упала, ударилась головой.
Парень посмотрел на Любу и тихо произнес:
– Повариха Вострикова сказала, что той ночью она слышала в доме крики.
Люба уставилась на парня.
– Ничего не знаю. Петровна врет! Ничего не было. Пусть она это при нас здесь повторит!
– Она никому ничего уже не сможет рассказать. Может, нам об этом расскажет Рома?
Рому била сильная дрожь. Он молчал.