– На взлет! На взлет! На драный взлет! – орет он.
Внутри грузовика темно, тесно и довольно убого. Грут бросает меня на койку, заваленную картонными коробками и недочитанными голо-журналами, а сам забирается в пилотское кресло и запускает двигатель, даже не пристегнувшись.
Ракета запрыгивает на борт. Непрогретый двигатель жалобно воет, и грузовик с открытым люком поднимается в воздух. По обшивке стучат выстрелы, летательный аппарат кренится влево, так, что Ракета соскальзывает по палубе и чуть не выпадает из распахнутого люка.
– Выше, выше! – кричит он, цепляясь за палубу. – Ровнее и вверх!
Грузовичок выравнивается и начинает подъем. С неубранным шасси он покидает платформу, чуть клюнув носом. Бадуны продолжают стрелять вслед.
– Я есть Грут! – рычит Грут.
Цепляясь за края люка, Ракета высовывает морду наружу и видит, что бадуны грузятся в свой корабль – обтекаемый, хорошо вооруженный штурмовик Воинского Братства.
– Вот дрань! – рявкает енот, захлопывая люк.
Он вбегает в кабину и вскакивает в кресло рядом с товарищем.
– Взлетаем как можно выше! – командует он. – Полный вперед!
– Я есть Грут!
– Да слышу, слышу! – отвечает Ракета.
Я тоже слышу. По радио звучат угрожающие требования.
– Пилотам грузовика! Это Корпус Новы! Заглушите двигатель и немедленно приземлитесь! Выход на орбиту запрещен!
Нам сигналят. Кругом столько мигалок, что облака светятся.
Даже не думая подчиняться, мы продолжаем подъем. Грут включает максимальную субсветовую передачу.
Также не обращая внимания на приказы Корпуса Новы, за нами взмывает ввысь штурмовик Воинского Братства. Несколько патрульных кораблей Корпуса с трудом от него уворачиваются. Орудия бадунского корабля, уродливые, словно бородавки на гладком корпусе, нацеливаются на нас.
На приборной панели нашего грузовичка включаются предупреждения об опасности: «Мы в зоне поражения нескольких орудий! Мы в зоне поражения нескольких орудий!».
Ракета с товарищем переглядываются.
– Похоже, другого выхода нет, – говорит он. – Надо добавить тяги, а заодно отвлечь преследователей.
– Я есть Грут!
– Ясное дело!
Ракета нагибается над массивным рычагом, открывающим грузовые люки корабля.
Мгновенно став на сорок восемь тонн легче, грузовичок резко набирает скорость.
– Потрачено с пользой, – вздыхает енот.
Вероятно, это единственный случай в истории, когда штурмовой корабль бадунского Воинского Братства оказывается сбит сорока восемью тоннами практически перезрелых зунков. Столкновение подобно встрече с птичьей стаей – наш груз забивает воздуховоды, закупоривает стволы орудий, выводит из строя радиаторы. Штурмовой корабль Воинского Братства дрожит, кренится, переворачивается и, наконец, эффектно обрушивается вниз, оставляя за собой огненный след и разбрасывая куски поврежденных деталей и обшивки. Ни экстренное торможение, ни борьба со штурвалом, ни яростные приказы уже не могут предотвратить падение судна на пригород Дайвтауна. Удар о землю сопровождается короткой вспышкой света и ударной волной, которой едва не сносит местную ассенизационную станцию.
Корабли Корпуса Новы продолжают преследовать наш грузовик, их требования звучат все более негодующе, но Ракета и Грут не остановятся даже перед законом.
– Жми! – кричит Ракета.
– Я есть Грут!
– Да вижу я, что мы еще не вышли из атмосферы! Жми, говорю!
Грут хватает огромной узловатой рукой красный рычаг, включающий сверхсветовой двигатель. Из-за того, что корабль переключается на сверхсветовую скорость в тропосфере, в верхних слоях атмосферы тут же начинается буря. Ближайшую неделю Дайвтаун ждут дожди, ураганы, грозы и снегопады.
А нас на борту обволакивает благословенная тишина и божественный свет, сопровождающий сверхсветовые переходы. Иллюминаторы ласково сияют морозным серебром, а наши лица озаряет многоцветная приборная панель.
Ксарт и его система остались далеко позади. Двигатели легонько урчат, в воздухе пахнет зрелыми зунками.
Ракета поворачивается ко мне.
– Что ж, пришла пора узнать тебя поближе, – говорит он.
– Да, я бы и сам был не прочь узнать себя поближе, – соглашаюсь я.
Тяжело вздохнув, енот опускается обратно в кресло.
– Сейчас бы «тимоти»! – восклицает он.
А сорока тремя минутами ранее на Альфе Центавра…
Глава шестая. А в это время… (Сорока тремя минутами ранее на Альфе Центавра)
Окна штаб-квартиры правления корпорации «Таймли», каждое площадью квадратный километр, выходили на ритуальные династические дворцы, вырубленные искусными резчиками прямо в леднике Гон-Кет. Вся эта синева и белизна являла собой совершенно сногсшибательный вид. Особенную изюминку придавало то, что штаб-квартира «Таймли» располагалась на главном материке Альфы Центавра, а ледник Гон-Кет находился на южном полюсе планеты Хала, родины кри.