– Похоже, ты был очень нужен бадунам, – говорит он. – Чего они от тебя хотели?
– Не знаю, – отвечаю я.
– Ну же, регистратор сто двадцать семь ригельского межгалактического исследовательского общества, не увиливай! – ухмыляется енот. – Как же тебе не знать? Ты же весь такой навороченный, инновационный, высокотехнологичный. Ходячая и говорящая энциклопедия. Неспроста же бадуны послали за тобой целый военный отряд Воинского Братства, да еще и на цивилизованную планету, рискуя сцепиться с Корпусом Новы, Люминалами и шут знает кем еще.
– Это правда, – говорю я еноту, – я ничего не знаю. Могу даже с уверенностью сказать, что знаю, что ничего не знаю. Вместо необходимой области знаний у меня зияет весьма тревожащий пробел. Пустое место.
– Гм-м, – задумывается енот.
Закончив калибровку автопилота, к нам присоединяется Грут. Он тоже прихватил бутылку «холодненького» и пачку игральных карт, которые начал раскладывать на столе.
– Эй, не время для скрулльского покера! – останавливает его Ракета.
Грут продолжает сдавать. Его древесные пальцы удивительно подвижны и ни в коей мере не пугающе человекоподобны.
Я моментально понимаю, как они расслабляются во время долгих межпространственных переходов. Они садятся за стол в каюте, играют в карты и пьют пиво. Я говорю «пьют», хотя ни один из них пока не сделал и глотка.
– Я есть Грут, – говорит Грут, закончив сдавать карты.
– Да, – отвечаю я, – эти пробелы очень меня беспокоят.
Грут кивает деревянной головой. Ракета настораживается.
– Подождите-ка, – говорит он, потирая нос тыльной стороной своей пугающе человеческой ладони. – До меня, блин, только что дошло – ты понимаешь, что он говорит?!
– Разумеется, – отвечаю я.
– И всегда понимал? – удивляется Ракета.
– Безусловно.
Он хмурится, хотя енотоидам это не идет.
– Но ведь… и в этом суть моего удивления, – говорит он, – практически всем кажется, что старина Грут постоянно говорит одно и то же.
– Я есть Грут, – кивает Грут.
– Вот-вот, именно это, – подтверждает Ракета.
– Неудивительно, – поясняю я. – Акустически все его слова воспринимаются именно так. Но это лишь звуковая часть, а за смысловую отвечает дыхание. Когда ветер шелестит в кронах деревьев, кажется, что звук всегда одинаков, но если прислушаться, становится понятно все его разнообразие.
– Ну-у, – протягивает Ракета.
– Ты же его понимаешь, – замечаю я.
Енот кивает.
– Но никто, кроме меня, не понимает, если не считать…
– Не считать кого?
– Безумного Максимуса. Он последний, кто утверждал, что понимает Грута, – отвечает Ракета.
– Весьма тревожно, – соглашаюсь я.
– Я есть Грут, – говорит Грут.
– Да не волнуйся ты, – в один голос отвечаем мы с Ракетой и переглядываемся.
– Регистратор, а ты умен, – говорит Ракета. – Или безумен. И то, и другое мне знакомо. Так что, старина Регистратор, давай разберемся. Что ты знаешь?
– Столько всего, что ты удивишься, – отвечаю я.
– Так удиви меня.
– С чего начать? Задай мне вопрос.
– Ага. Сейчас-сейчас. Где мы находимся?
– На гиперпространственном грузовом судне компактного класса производства корпорации «Трайплэнет Металс», модель «Быстроскок» второго поколения с кустарно модифицированным ступенчатым двигателем.
Енот кивает и делает глоток пива.
– Продолжай.
– С последнего техосмотра прошло девятнадцать недель. В генераторе что-то постукивает, и ты собирался это проверить. Регулировку периферийных устройств выполнял Грут, и поэтому вокруг смотровой панели двигателя осталась древесная пыль. Головки болтов блестят, их недавно меняли.
– А он хорош, – обращается Ракета к Груту.
– Я есть Грут, – одобряет Грут.
– Мы движемся на комфортной скорости в тридцать узлов быстрее света, – продолжаю я. – Температура воздуха в кабине девятнадцать градусов по земной шкале Цельсия. В палубных вентиляционных отверстиях катаются тридцать восемь использованных перерабатываемых контейнеров для жидкости.
– Это я их побросал. Постоянно обжигаюсь, – извиняется Ракета.
– Вы дали кораблю название «Белая полоска», потому что это одновременно и твоя отличительная черта – на хвосте, – и отсылка к тому, как выглядят звезды на высокой световой скорости.
– А это ты как узнал?
– Название написано шариковой ручкой слева от центральной навигационной панели.
– Ладно, ладно, что-нибудь еще?
– В шкафчике напротив лежит весьма непристойный номер журнала «Плейвид».
– Это не мой! – восклицает Ракета.
– Он весь заляпан твоими пугающе человеческими руками, – настаиваю я.