Вот здорово получать от него письма с марками из всех стран мира, но если об этом сказать, то и другие ребята тоже захотят. Тогда ему и на вахте стоять будет некогда, и к экзаменам готовиться, только письма пиши. Как же быть? Но в это время Зыбков сам перешёл к вопросам.
— Вот, — говорит, — удачно, что вы мне напомнили. Ведь мы всем классом радиофицировали школу. Ох и потрудились тогда на славу. Как радиогазета называется?
Тут-то и получилась точка-тире. Нас спрашивают, а что отвечать? Нечего! Как? Да никак. Нет её. В сентябре передавали по школьному радио правила уличного движения: «Зелёный огонь. Красный огонь. Не перебегайте улицу!» Через месяц выступил врач, поговорил о прививках и глистах. На вечерах из радиоузла передаётся танцевальная музыка. Вот, пожалуй, и всё. Если не считать, что в стенной газете «Вымпел» был нарисован большой рупор, а под ним надпись «ГРОМКОМОЛЧАТЕЛЬ».
— Ну, ребята, — говорит нам Виктор. — Это не по-честному. Мы работали. Старались. Не для себя. Так сказать, для грядущих поколений. А грядущее поколение… Смотрите, чтобы к вечеру встречи таких разговоров не было. А пока прощайте. Явка в училище двадцать ноль ноль, а я ещё и домой не заходил. Прямо в школу. Пятница ведь.
И пошёл. Я за ним.
— Вот мой адрес, — сказал я, — пишите мне, пожалуйста, почаще. Только с разными марками.
— Ну что ж, давай переписываться. Мои позывные… На чём бы записать?
Он полез в карман своих флотских брюк и вытащил оттуда тиснёный пластмассовый бумажник.
— Сейчас достанем два мотоцикла.
Виктор Афанасьевич показал два лотерейных билета.
— Мотоцикл моряку иметь не обязательно, а два — просто ненужная роскошь. Так вот на одном билете я тебе напишу свои позывные. Смотри. Исключительный билет. По теории вероятностей и невероятностей этот номер должен обязательно выиграть. Сам подбирал цифры. Только нечётные. 13579, и серия одиннадцатая. Вот, владей вместе с выигрышем.
И он написал аккуратным почерком на билете свой адрес. Затем сунул мне этот самый билет, засмеялся и так крепко тряхнул руку, что я чуть не ойкнул.
Когда я вернулся, Света спорила со старшими ребятами.
— Тебе-то что? Ты шестиклассница. С тебя спрос не велик.
— А мне стыдно! Мы должны выпускать радиогазету.
— И журнал «Школьный огонёк» с цветными вкладками, — сострил Петька Файнштейн.
По-моему, это глупая острота. И все стали решать, как назвать школьную радиогазету. Кто-то предложил:
— «Наша юность»!
— «Радиоголос»!
— «Последние школьные известия»!
И вдруг меня осенило.
— «Ракета»! — закричал я.
— «Ракета»! «Ракета»! — подхватили ребята. Не возражала даже Света.
Название было найдено. Нам казалось, что это самое главное.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
ПРОИСШЕСТВИЕ ЗА ПРОИСШЕСТВИЕМ, ИЛИ НЕСЧАСТНЫЙ ДЕНЬ ВАЛЕРИКА
Рассказывает автор
Когда встревоженные капитаны распахнули дверь радиорубки, то увидели не директора Кузьму Васильевича, как опасались, не учителя физкультуры Владимира Андреевича, от которого удрали, и даже не старшую вожатую Дагмару, а всего только Валерика — вежливого и маленького.
У капитанов отлегло от сердца.
Кока вопросительно посмотрел на мальчика.
— Ты чего здесь шляешься? — почти весело, но с оттенком угрозы спросил Васенька.
— Б-брысь! — показал рукой на выход Кока.
Но для капитанов возникла новая опасность. Теперь в зал входил Прохор Степанович. А за ним несколько мальчиков и девочек.
— Не видишь, что ли: «Посторонним вход совершенно воспрещён», — уже другим тоном продолжал Васенька разговор с Валериком.
— Как удачно, что вы здесь! — сказал приближаясь Прохор Степанович. — Можно к вам? Тут целая делегация.
— Мы ему говорим, что посторонним вход совершенно воспрещён: здесь аппаратура, лампы, — уже совсем вежливо разъяснил Васенька, показывая на Валерика. — А он прёт. Ну, куда ты прёшь?